Голос мамы Лии становился выше, звонче, музыка увлекала за собой в пропасть безудержным потоком. Так звучит река, мчащаяся сквозь горы. Освежающая, живительная, но сильная и неудержимая. Так звучит ветер – пронзительный, с морозцом, исцеляющий через боль. Голос самой земли, голос Великой Матери, нежность и сила сплелись воедино в одном хрупком теле.
Великая Мать для всех, но почему она не стала истинной матерью хоть для одной дочери или сына? Мысль эта во мне отдавала болью и злостью на саму себя. Ее наказали бездетностью за то, что я ее бросила и предала наши цели? Еще две обжигающе соленые слезинки скатались по моим щекам и упали на колени.
А бессловесная песнь все лилась и лилась, кружа и захватывая в свой исцеляющий плен. Ее звучание менялось, как волны – вверх и вниз. Когда голос мамы Лии понижался, казалось, будто рядом вырастает защитная стена, камешек за камешком, крепкая и нерушимая. Вместе со стеной во мне росла уверенность, что со мной ничего не случится. Будут трудности, боль тоже будет, но они не сломают меня, не позволят свернуть с пути. Я раньше не представляла даже, что в музыке, в пении может быть сокрыта столь великая сила. Величественная даже.
Она вела голосом.
Она плакала голосом.
Она вдохновляла голосом.
Голосом она взращивала крылья за моей спиной для полета и я верила, что смогу летать.
Ее пение будто ласкало меня нежностью объятий, прохладным ветерком в жаркую летнюю ночь скользило по коже. Ритм шаманского бубна отдавался внутри, заставляя все тело вибрировать. Мы были одним целым – она мной, а я ею. Мне хотелось петь вместе с мамой Лией и танцевать под ее волшебную музыку. Но я застыла каменным изваянием, не в силах пошевельнуть хотя бы пальцем. Магия? Но я не вижу в этом чуда. Все было так естественно, так знакомо, хоть я совсем не помнила почему.
Я закрыла глаза. Мне хотелось проникнуть глубже в свои глубины, познать себя, найти ответы. Перед моим внутренним взором как из тумана начали вырисовываться очертания гор с одиноко стоящим домиком на вершине. Голос мамы Лии тоже звучал как пение гор – мощный, но дрожащий, словно сами горы говорили со мной, вибрируя от легких толчков земли, шатаясь на ветру, рассыпаясь брызгами камней книзу. И коснувшись земли, они ударяли с великой силой грома, пробуждая самую дикую мощь природы, первобытную. Мы были древними людьми, но мы питались из источника первой магии и сила наша была велика. Столь велика, что нас заставили забыть ее, дабы мы не возгордились.
Ее дикая сила сменяла свой бурный поток на нежную игривость кошечки, мурчащей и смеющейся. Столь разная и такая одна. Из груди мамы Лии вырвался громкий крик, тяжелым камнем рухнувший с горы наземь и вмиг превратившийся в пыль. Сила перетекала в слабость, а слабость в силу, играясь друг с другом как шаловливые котята. Ее пение затихало, замедлялось вместе с ритмом бубна и мне показалось, что все, но нет. Сладкой карамелью на меня вылилась любовь матери – такая звенящая, такая целительная, что сердце защемило от ее тепла. Я почувствовала, будто вся Вселенная обняла меня, укрыла теплым одеялом заботы. Ее голосом говорили звезды и планеты, луна и солнце. Чистейший звук Вселенной, родниковая вода для души. Моя космическая мама, прекрасная и такая моя. Она баюкала меня своим пением, как дитя в колыбели. Меня несло по волнам ее любви и печали. Останься здесь – шептало сердце, нет, не ее – мое.
Я заблудилась в своих мыслях. Реальность больше не была для меня реальной. Кто есть я и кто такая мама Лия? Откуда в ней столько силы и столько нежности? Остаться бы и познать ее полностью, но дороги Тэрры звали меня дальше.
Музыка перестала звучать. Я открыла глаза. Мама Лия смотрела на меня с нежностью и теплом. Нет, не на меня, на нас. Я совсем забыла про Сэма, хотя он и сидел рядом. На его лице застыла счастливая улыбка – такая искренняя и открытая, что мне даже неловко стало смотреть. Такого Сэма я не знала. Я думала, что почувствую от него скептический настрой и насмешки над магией, но он проникся пением мамы Лии так же глубоко как и я. Этот новый Сэм мне нравился куда больше старого. Но надолго ли он таким останется? Впрочем, неважно. Главное, я знаю его секрет.
Мне так не хотелось, чтобы сеанс мамы Лии заканчивался. Вечность бы ее слушала. Но всему приходит конец. Мне нужно было готовиться к нашему с Сэмом походу. Вечером после ужина мама Лия подошла ко мне вместе с Домом. Он стоял позади и только молча улыбался, а мама Лия взяла меня за руку.
– Молодые девушки носят здесь как оберег помолвочное кольцо матери, – мама Лия сняла простенькое серебряное кольцо в форме звезды и надела мне на указательный палец левой руки. – У меня нет и, вероятно, уже и не будет кровной дочери, поэтому мы с Домом решили, что передадим его тебе. Пусть оно тебя защищает, милая.
Мама Лия нежно сжала мою левую руку в своих и коснулась губами, тихо прошептав кольцу «защищай ее, береги», а затем крепко обняла и поцеловала меня в щеку. Дом тоже обнял и поцеловал меня в лоб, сказав только «береги себя, солнышко». Слезы счастья скатились по моим щекам. Сегодня я слишком часто плачу, такой эмоциональный день, но слезы эти радостные и пусть текут ручьями, если нужно. Лишь бы не слезы боли.
Окончился сентябрь и настала пора нового пути. Как символично! Ранним утром 1 октября мы с Сэмом покинули гостеприимный дом мамы Лии и отправились навстречу приключениям и новым знаниям. День выдался хмурым, все небо заволокли густые серые тучи, но тумана не было. Воздух пропах осенью и дышать было легко, а дорога под ногами бежала ровно и уверенно.
– Так грустно, что у мамы Лии не может быть детей, – мне было больно от такой несправедливости и хотелось говорить. – Неужели все? Никаких шансов? Может, найдется какое-то лечение?
– Они с Домом здоровы. Причина в духовном кроется. Ей просто не дают детей, непонятно по какой причине. Мама Лия еще, конечно, не настолько старая, шансы могли бы быть, но надежду она уже потеряла. Плохо, что ты хочешь уйти, она действительно видит в тебе свою дочь. Она давно не выглядела такой счастливой.
– Ты тоже выглядел счастливым, когда она пела, – я не могла не отметить то его состояние. Хотелось немного поддеть сурового бойца. – Думала, на твоем лице будет играть скептическая ухмылочка.
Сэм рассмеялся моим словам.
– Я же не каменная глыба, я тоже живой человек. Пусть я не работаю с магией и не верю, что одной только любовью спасешь мир от бед, но и на меня магия действует. Невозможно отрицать влияние того, что работает. К тому же, я знаю маму Лию с детства, она особый для меня человек. Я люблю ее пение. Я верю в его волшебство. Хотя бы потому что оно работает. Я проверял.
Мы шли и шли, поля сменялись лесами, леса пустынной землей, а дорога все не заканчивалась и ни следа поселений. Я не хотела спрашивать у Сэма как долго нам еще идти, боясь прослыть слабачкой. Я просто наслаждалась незнакомыми пейзажами, время от времени снимая их на фотоаппарат под фырканье Сэма.
Остановились отдохнуть мы только к обеду. Первым в ход пошел мясной пирог, приготовленный нам мамой Лией. Хоть сама она и не ела мяса, но уважала потребность в нем других людей. Тем более, в дороге ведь нужно много энергии, которой не получишь из одних только овощей.
