Выскользнув из-под одеяла, я подошла к креслу и подхватила кота на руки.
– Ну и?.. – Бегемот даже глаз не открыл, видимо, не считал необходимым притворяться. – Зачем?
Вернувшись с котом в постель, я устроила на соседней подушке Бегемота, а потом улеглась и сама:
– Тоскливо как-то… Не могу уснуть.
– А я что, похож на снотворное? – фыркнул котяра.
– Нет, – нахально улыбнулась ему я, – ты будешь моей подушкой-антистресс.
Бирюзовые глаза заметно округлились и увеличились в размере:
– Ке-е-ем? Ну знаешь ли!.. Подушкой?
Оскорбленный в своих самых лучших чувствах Бегемот возмущенно вскочил на ноги, но я успела его перехватить и прижать к груди:
– Да, подушка-антистресс! Я тебя потискаю, и мне станет легче на душе. Ты же не против?
Бегемот недоверчиво на меня посмотрел, и я не стала уточнять, что в моем мире котики служат именно для этих целей.
– Только меня? – осторожно спросил кот.
И я смущенно улыбнулась, ощущая, как розовеют щеки. Собственные мысли по поводу будущего с Бегемотом еще не выветрились окончательно из головы, вызывая неловкость.
Не дождавшийся ответа, кот смерил меня внимательным взглядом и благосклонно вздохнул:
– Ладно, если так, то тискай. Я согласен.
И он сполз с подушки ко мне под бочок. Немного потоптался на месте согласно кошачьей природе, потом вытянулся вдоль моего тела и замурлыкал. Так мы с ним и уснули…
– Ты очень красивая…
Теплые пальцы скользнули по моей щеке ласкающим жестом, а потом заправили за ушко падающую на лицо прядку. Улыбка сама собой растянула мои губы. Что ни говори, а всегда приятно узнать, что кто-то считает тебя красивой, даже если ты растрепанная и помятая со сна, и валяешься в постели.
Стоп! В постели?! Я вздрогнула от неожиданности и резко распахнула глаза. Неужели Иверьян все-таки нашел способ пробраться в мою комнату? А куда он дел Бегемота?
Тревога за кота прогнала остатки сонливости. И… до меня дошло, что рядом со мной лежит отнюдь не герцогское наглейшество Иверьян. Рядом со мной на боку лежал умопомрачительный блондин и поигрывал прядкой моих волос, загадочно улыбаясь. Длинные платиновые пряди его волос слабо мерцали серебром в свете затухающего камина, идеальное, будто фарфоровое лицо, словно созданное рукой умелого мастера. Четко очерченные, обещающие самые страстные поцелуи губы. И яркие, бирюзовые глаза самой совершенной миндалевидной формы.
Я потрясенно выдохнула:
– Бе… Бегемот?.. Но… но как?
Блондин улыбнулся еще шире и еще теплей:
– Так получилось… – его шепот лебяжьей пуховкой скользнул по моей коже. – Это ты, Алина, меня расколдовала. Жар твоего сердца, твоя уверенность во мне, желание видеть рядом с собою…
Я смутилась и невольно опустила глаза. Показалось, что взгляд расколдованного Бегемота – Аланнадиэля способен проникнуть под кожу, в душу, в сердце и мысли. Но надолго моего смущения не хватило. Я, словно влюбленный подросток, не могла без своего кумира, и снова застенчиво подняла на блондина взгляд.
Аланнадиэль опять погладил меня по щеке, нежно прошелся костяшками пальцев по скуле. В бирюзовых, таких знакомых и родных глазах плавились звезды. И от этого зрелища замирало в груди сердце. А когда Аланнадиэль большим пальцем осторожно очертил контур моих губ, я и вовсе разучилась дышать. Я смотрела на его губы и мечтала лишь об одном: чтобы он меня сейчас поцеловал, чтобы узнать каковы на вкус его поцелуи…
– Алина-а-а-а… – его полушепот-полустон в ночной тишине прозвучал как дуновение ветра. – Как же я рад, что в том жутком, жестоком и равнодушном мире нашел именно тебя. Наверное, меня в твоем мире вела сама богиня Судьба… А-али-ина-а-а…
Сердце в груди сладко сжалось в ожидании волшебства. Я невольно облизнула пересохшие губы, не отрывая взгляда от бирюзовых глаз, ожидая, что прямо сейчас…
Внезапно раздавшийся грохот напугал до полусмерти и заставил подскочить над кроватью на добрых полметра. Взвизгнув от ужаса, я плюхнулась обратно. И тут, вторя моему крику, раздался хриплый со сна рев:
– Мряуу-у-умм!.. Что?.. Алина, ты меня раздавила! Ты!..
Грохот повторился. В полной темноте спальни что-то прошипел разъяренный кот и вдруг по периметру комнаты вспыхнули установленные с вечера свечи.
Слишком ошеломленная, чтобы что-то сказать, слишком перепуганная, чтобы сообразить, что происходит, я молча откатилась в сторону и вскочила на ноги. Тут же нащупав на кресле халат, натянув его на себя и потуже затянув пояс. Грохот повторился в третий раз. Причем такой силы, что мне заложило уши и показалось, что замок сейчас рухнет и погребет меня под собой. Под моим ошеломленным взглядом тяжеленный комод, который с таким трудом при помощи магии Бегемот вечером придвинул к двери, чтобы перекрыть ход, отлетел почти под окно. Дверь распахнулась. Ударилась о стену. И отлетела назад, закрывая собою проход в коридор. За дверью что-то упало, и кто-то болезненно и яростно взвыл. А в следующий миг, я не успела даже пискнуть, дверь просто рассыпалась в прах у меня на глазах и в комнату влетело жуткое, окровавленное чудовище. Постояло несколько секунд на пороге, огляделось и, заметив меня, широко и клыкасто усмехнулось:
– Моя пррринцесса…
От ужаса стало пусто в голове и груди. Глядя на приближающуюся ко мне клыкастую пасть, я попыталась припомнить хоть одну молитву, справедливо полагая, что пришел мой смертный час. Но…
В следующий миг чудовище вдруг споткнулось о край пушистого ковра, лежащего у моей кровати, запнулось, потеряло равновесие и растянулась у моих ног. До меня донеслось глухое:
– Вот бездна! Разучился уже ходить в промежуточной ипостаси…
Промежуточной… что?
Рядом яростно рыкнул Бегемот:
– Герцог, вы что себе позволяете?!
Герцог?.. Иверьян?.. В этот момент я неожиданно даже для самой себя нащупала на тумбочке вазу с цветами, обеими руками подняла тяжеленный сосуд и что было силы обрушила его на башку пришельца.
С глухим кряком ваза в моих руках распалась на три отдельных части. На ноги и на ковер хлынула холодная вода и посыпались серебристые подсолнухи, украшая собой голову… герцога Иверьяна! Со счастливой улыбкой этот идиот перевернулся на спину и, отбросив в сторону цветок, радостно выдохнул:
– Моя дорогая, какая же вы страстная женщина! Я покорен!
От потрясения у меня сами собой выпучились глаза и подкосились ноги. И я села там, где стояла. Хорошо хоть мимо кровати не промахнулась.
– Г… герцо-ог?
Лежащий на ковре у моих ног мужчина, с мокрыми волосами и счастливой улыбкой идиота, протянул:
