Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
|
– Куда мы бежим? – стонет Августа. – Бежать-то некуда… – Эй, фраер, скрипочку одолжи… – Тетя, а вы им скажите, что я ваш сын, – ноет ребенок, пристроившись рядом… – Какая я тебе тетя? Взгляд Августы затравленно мечется по пустому коридору, как мячик отскакивая от стен. Облупленная, когда-то зеленая дверь в подсобку неожиданно приоткрывается, из нее на кафельный выщербленный пол падает яркая полоса света. – Скорее! – Ленка кидается навстречу неожиданному спасению. – Это, наверное, трансформаторная будка! – визжит за ее спиной Августа. – Там напряжение… – Сейчас тут тебе такое напряжение сделают! На двести двадцать… – И меня возьмите, – хнычет ребенок. Они, напирая друг на друга, протискиваются в дверь, которая захлопывается у них за спиной. – Ну и ну! – говорит Ленка. Августа ошеломленно вертит головой. Освещен только вход в подземелье – дальняя стенка его теряется во мраке. В полутемном, неожиданно просторном помещении на конторских стульях сидят молчаливые фигуры. – Тайное общество! – драматическим шепотом говорит Августа. – Интересно только какое, – задумчиво говорит Ленка. – За Гершензона или против? – А они вообще живые? – тихонько спрашивает мальчик со скрипочкой. – Ох, не знаю… пусть сами скажут… – Они скажут… – А этого зачем? – строго говорит человек в черном костюме и хорошем сером галстуке. – Этого не надо. – Мне страшно, – ноет ребенок, – они меня сейчас обратно вытолкнут… Те-то точно живые… – Это мой племянник, – говорит Августа, – как тебя зовут, мальчик? – Изя… – Это мой племянник Изя. Я его из школы Столярского провожаю… – Встречаешь… – Ну да… Оберегаю от влияния улицы. Глаза Ленки начинают привыкать к полумраку, и она видит, что еще один сидящий одет в какой-то черный балахон, а макушку его прикрывает кипа. Еще один – в хасидском лапсердаке и лихо сдвинутой на ухо шляпе. Что касается четвертого, то его одежда здорово смахивает на саван. Впрочем, тут она не уверена. – Шалом, – вежливо говорит она. – Приветствую вас в нашем собрании, – говорит человек в галстуке, видимо исполняющий роль председателя. – Собственно, мы уже больше двухсот лет не собирались, но кто-то так сильно дергает за ткань мироздания, что она трещит по швам… – Да ладно, хоть есть повод встретиться, – весело говорит хасид, – а то все недосуг… – Тебе бы все повеселиться, – кисло замечает человек в саване. – Да хватит вам, коллеги… – Председательствующий хлопает ладонью по стулу – звук получается сухой и гулкий. – Послушайте, дамы, вы тут такого натворили… – А вы, – осеняет Ленку, – какой-нибудь тайный и мистический Совет Девяти, да? – Не ваше дело, – холодно говорит председатель. – Наблюдаете за человечеством, чтобы оно не постигло страшных тайн мироздания… – Нам что, делать больше нечего? И не надо мне зубы заговаривать. Я о вас говорю. За вами тянется, извиняюсь, астральный след вот такой ширины… – Мы что, нарочно? – Куда я попал? – ноет Изя. – Я домой хочу. – Помолчи, мальчик. – Это, – объясняет Ленка, – из-за Гершензона. – Без вас знаю. – Если вы такой умный, – неожиданно громко и веско говорит Августа, – почему бы вам самим не уложить его обратно? – Да, – Ленка невольно перенимает противную ноющую интонацию Изи, – мы-то простые смертные… А вы-то… – Мы пытались… – неохотно говорит председатель. – И?.. – Что – и? Над ним мы не властны. – Над одним каким-то Гершензоном, – фыркает Августа. – Вот этого не надо… – От нас-то вы чего хотите? – От вас требуется уложить его в могилу. Тихо и аккуратно. – Подожди, рабби, – неожиданно вмешивается человек в кипе, – ты упустил из виду одну мелочь. Они сейчас облечены силой и ничем не ограничены. – Да, – подхватывает человек в саване, и Ленка видит, что ногти на его руках длинные и черные, – может быть, наконец… – Вечную субботу? – говорит за их спинами еще кто-то, невидимый в темноте. – А, – кивает Ленка, – знаю… это когда все мертвецы начнут самовосстанавливаться из своих сезамовидных косточек. И что это, по-вашему, получится? – Ну нет, – твердо говорит Августа. – Через мой труп. – Что тут творится? – бормочет Изя. – Я уже сошел с ума? Или еще нет? – Я, конечно, дико извиняюсь, – вступается хасид, – но это, цадики, не наше дело. И даже не Гершензона. – Всем же будет лучше… – Хаверим… – Панове… – Везде одно и то же, – безнадежно машет рукой Августа, – ты у нас на заседании кафедры когда-нибудь была? – Через труп? – задумчиво бормочет хасид. – А может, их это… изолировать… ну, до вечной субботы? Его-то дух не упокоится, но без медиумов он все-таки немножко потеряет эффективность. – Поглядите на нас, – успокаивающе говорит Августа, – ну разве мы можем устроить что-нибудь глобальное? Даже с помощью Гершензона? – Да-да, – подхватывает Ленка, – мы же такие маленькие, такие жалкие… Ну отпустите нас, а? Что с нас толку? – Да еще немного – и вы напустите на город тьму египетскую, – брезгливо говорит председатель, – вам дай только воли… Вот вы пришли к рабби Баруху, растревожили его, а там теперь такое творится… – Мы тут при чем? Вот и ограничьте рабби Баруха… А мы завтра, с утра пораньше, пойдем себе на кладбище, упокоим Гершензона… – Ничего себе, – неожиданно говорит Изя. – Это что же выходит? Будешь лежать, и не будет устрашающего; и многие будут заискивать у тебя… – Вот именно, – кивает Ленка. – Книга Иова, – мрачно говорит кто-то из темноты. – Одиннадцать тире девятнадцать. – Культурный мальчик, – неодобрительно замечает председатель. – Я в хедер хожу, – объясняет Изя. – Наш человек, – бормочет в полумраке хасид. – Честно говоря, – замечает председатель, – я отнюдь не уверен, что эти камни лежат там именно так, как вы, две шаи, их оставили. Я вообще не уверен, что они там лежат. Они прожгли материю мира. Полагаю, они сами вас найдут. – Ребе, – говорит человек в саване, – я не уверен, что это лучший выход… |