Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
|
– Тебе просто надоело ждать вечной субботы, дружище, – миролюбиво замечает председатель. – Еще бы. В моем-то состоянии… – А я тебе еще при жизни говорил – следить за собой надо… – Теперь-то что толку… – уныло говорит человек в саване. – А вы правда каббалисты? – с интересом вдруг спрашивает мальчик Изя, просовывая голову между Ленкой и Августой. – Или кто? – Или кто, – сухо говорит председатель. – Вы уберетесь или нет? – Как же мы дойдем? – укоризненно говорит Августа. – Когда на улице тьма египетская. И кругом сплошные насильники. – Такси им вызови, – подсказывает человек в саване. – Вот навязались на мою голову. – Председатель извлекает из кармана пиджака сотовый телефон. – Деньги-то у вас есть? – У меня десятка, – говорит Изя, – мама на дорогу дала. А вам куда? – В Аркадию через Французский бульвар. – Ой, – говорит мальчик, – а я на Гамарника живу. По дороге получается. – Еще бы, – бурчит Августа. – Тут, – зловеще отвечает человек в саване, – все по дороге. – Алё, диспетчерская, – тем временем говорит председатель, – девушка, нам бы такси по вызову. К переходу на морвокзале. Через десять минут? Хорошо… – Ну и чего, – интересуется Ленка, – что дальше-то делать будем? – Что собирались, то и делайте. – Ох, – зловеще говорит хасид, – не той дорогой идете, товарищи… – Уймись, геноссе. Набрали вас, радикалов, на свою голову… – Он дело говорит… – Пошло-поехало, – бормочет Ленка. – Валите отсюда, – шипит председатель, – пока не передумал. – Пошли, – взвизгнула Августа, – а то они нас сейчас упокоят! Дверь медленно раскрывается, за ней клубится сырая приморская мгла… Августа хватает Ленку за локоть и выталкивает ее из трансформаторной. – Хоть на что похожи эти камни-то? – умоляюще вопит Ленка, продвигаясь к двери. Свет у нее за спиной начинает меркнуть, фигура председателя блекнет и расплывается… – Буквы на них начертаны, – замогильным голосом говорит председатель. – Сколько всего их-то? Дверь с треском захлопывается, оставляя их снаружи. – Четыре, – несется из-за двери. – А вам сколько надо? – Ну и ну, – говорит мальчик Изя. – Вот это цирк! – Тебе все цирк, – злобно говорит Августа. – Ой, – вдруг обрадовался Изя, – а я вас знаю. Вы у нас в лицее информатику вели. Когда Шендерович заболел. – Ты же в хедер ходишь. – Я и в лицей тоже хожу. Одно другому не мешает… – Черт знает что за дети. Послушай, а что он тут толковал про тьму египетскую? Что там у Бори творится? – Акриды, – зловеще говорит Ленка, – тучи злобных акридов… – Акриды? – Ну, саранча. – А я думала, это тараканы были. Думала, он просто квартиру запустил – знаешь, как бывает? У меня у самой однажды… – Брось, тебе до него далеко. Знаю я, как это бывает. Сначала акриды пожрут все живое… а потом начнут воскресать мертвые. Из сезамовидной косточки. – Армагеддон! – Голос Изи замирает от восторга. – А сезамовидная кость – это где? – На большом пальце ноги, – говорит Ленка. – Маленькая такая косточка и не подвержена тлению. – Вроде как матрица, – с пониманием кивает Августа. – Он свое дело знает, – благожелательно кивает Изя. Такси подкатывает бесшумно, на его крыше мерцают желтые шашечки. – А это точно такси? – вдруг сомневается Августа. – Он же его при тебе вызывал. – А шофер – живой? – У мертвого были бы большие неприятности с автоинспекцией. Пошли, хуже быть не может… – Дамы, – спрашивает шофер, высовываясь из окна, – вам ехать или как? – Вроде живой, – неуверенно говорит Августа. – Ехать-ехать. – Ленка, отдуваясь, хлопается на сиденье. Машина вспыхивает фарами и мягко трогается. Мимо проносится черный зев подземного перехода, стеклянная шкатулка остановки и за ней, вдали, сияющее огнями здание морвокзала, а дальше, до невидимой во тьме черты горизонта, мерно, почти бесшумно дыша, громоздится молчаливая черная масса соленой воды. Потом такси выезжает на сумрачные городские улицы, скупо освещенные фонарями. Туман давно сполз в море, жестяная листва грохочет в конусе света, меж ней вьется одуревшая осенняя мошкара. – Так что, – говорит Ленка, – завтра с утра – на кладбище? – Ох не знаю. – Августа поджала губы. – Что такой красивой даме делать на кладбище? – кокетничает шофер с Августой. – Я тоже хочу, – ноет Изя. – А ты-то тут при чем? – Ленка свирепо таращит глаза. – Отвали, дитя хедера… – Во дают! – восхищается шофер. – Лучше бы в зоопарк сходили. Все веселее. Слониха недавно родила… – Зачем нам слониха, – говорит Ленка, – у нас своих слонов полно. Розовых. Они проносятся мимо освещенного огнями кафе, на террасе, на белых кружевных стульях сидят нарядные люди, музыка окатывает их как волна… – Вот, – говорит мальчик Изя, тыча пальцем в стекло, – видели, как покрашено? – Плохо покрашено, – говорит Августа, – небрежно… – Да не в этом дело. Те кафе, которые под белыми тентами с желтой полосой, те Али-Бабы. А те, которые под белым с синим, – это Зямы. Это чтобы те не трогали этих… А то путаница выйдет. – На нем написано «Ротманс», – говорит Ленка. – Это для отвода глаз, – уверенно говорит Изя. – Те, кому надо, знают. – Ты что, малый, – удивляется шофер, – чушь порешь… Ты хоть раз в жизни Али-Бабу видел? Тихий такой мужик, небольшого роста, культурный. Будет он тебе ларьки красить… – Да не он же их красит… – Еще бы. Тоже мне, придумал занятие для Али-Бабы. Да он в теннис на корте каждое утро играет. В белом костюме. – Остановите тут, – говорит Ленка. – Завтра-то как? – Завтра, – решительно говорит Ленка, – жду тебя на остановке восьмого. Ровно в девять. – Пожалей! Опять в такую рань… – Я-то пожалею. Гершензон не пожалеет. – Ладно-ладно. – Через Гамарника проедем, – решительно говорит Изя. – Пятерку надбавите, поеду, – отвечает шофер. |