Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
|
– Ну и ну! – говорит Августа. – С меня хватит! – Кто тебя спрашивает? – уныло отвечает Ленка. Изя мычит и пытается отодрать с лица липкую ленту. – Не помогай, – говорит Августа, – пусть помолчит… Изя злобно смотрит на нее и опять мычит. Ленка наконец разжимает судорожно стиснутую руку. – Вот он, – говорит она, – гляди. И все ради чего – ради вот этого? На ее ладони лежит обычный плоский голыш, обкатанный волнами. – Тьфу! – Смотри-ка! – замечает Августа. – На нем и вправду что-то написано! Какие-то каракули! – Это не каракули, – презрительно говорит Изя; он наконец избавился от ленты. – Это буква «тав». – Ну, – отвечает Августа, – тогда понятно. – По-моему, – замечает Ленка, – нам нужно сматываться. Мало ли… Они сползают по обрыву и оказываются в пустой ракушке кафе «Шахразада». – Пошли ко мне домой, – говорит Августа, – тут недалеко. Залечим раны. Хватит с меня этой восточной экзотики… * * * – А без приключений он не может? – спрашивает Августа. – У меня растяжение связок. И синяк на голени. И возможно, еще один, но в недоступном мне для обозрения месте… Нужен ему камень – пусть скажет. Побоище-то зачем было устраивать? – Да не может он сказать! – в отчаянии говорит Ленка. – Он может только направлять события… – Куда-то не туда он их направляет… Вот, замочили Зяму… – Он, что ли, его мочил? Его Али-Баба мочил. – А навел кто? Гершензон и навел… – Что значит – навел? Нечего делать из нашего Гершензона какого-то заурядного марвихера… Просто случайность… – Случайностей, – сурово изрекает Августа, – не бывает. – Надо же! Кто бы говорил… Послушай, а что, если… – Ну? – Да нет… Это ерунда… – А вдруг не ерунда? Валяй. – Может, погадать на книге? Знаешь, как духа вызывают? Он же дух все-таки, нет? – А что, – говорит Августа, – это мысль. А на какой книге? – На Библии, понятное дело. Библия у тебя есть? – Есть, – говорит Августа, – Лео Таксиля. «Для верующих и неверующих». – Тьфу! Настоящая мне нужна… – Ну нет у меня настоящей… Попер кто-то… – А может, у малого? Эй, Изя… Изя выходит из кухни. – У вас варенье заплесневело, – говорит он. – Но я верхний слой снял… есть можно… – Тора есть у тебя? С собой? – Есть, – говорит Изя, – но она задом наперед. – А, извиняюсь, русский текст? – Он тоже задом наперед. А вам зачем? – Гадать будем… – Ох, если в хедере узнают, чем я тут с вами занимаюсь… – Не узнают. Давай ее сюда. Изя роется в рюкзачке и извлекает небольшой черный томик. – Ты, – говорит Ленка Августе, – называешь два числа: от однозначных до трехзначных. Мы условно считаем их страницей и словом на странице. И смотрим… Он должен нам дать наводку… – И все-таки это чушь, – ворчит Августа. – Тебе жалко? Давай… – Ну, восемь, – неохотно говорит Августа, – одиннадцать… – «Ворожеи, – мрачно говорит Ленка, – не оставляй в живых…» – Ты видишь! Это он на нас намекает… На меня непосредственно. – Тогда я. Возьму грех на душу. Сто тридцать три, пятьдесят восемь… Давай… – «Знаю я, – говорит Августа, – все мысли и ухищрения, какие вы против меня сплетаете…» Это уже слишком! Он все время угрожает. – Да ничего мы не сплетаем, – успокаивающе бормочет Ленка в пространство, – мы расплетаем. Вы что, толком сказать не можете – хотите упокоиться? Или нет? – Ты ему не нравишься, – говорит Августа, – я ему не нравлюсь. Может, ему этот шкет понравится? Изя! Эй, Изя! – Не хочу, – пятясь, бормочет Изя, – мне страшно… – Зачем тогда с нами шел? Поздно отступать, дружочек, – зловеще говорит Ленка. – Изенька, ну что вам стоит… Две цифры… – У меня живот болит. Я вареньем вашим отравился. – А вот я сейчас как вызову «скорую»! Как увезут тебя в инфекционку! – Лучше я в инфекционке полежу. Там хоть спокойно… – Изенька, ну пожалуйста… – Пусть контрольную мне напишет, – Изя угрожающе тычет пальцем в сторону Августы, – по информатике… – Напишет… – Да ни за что! Это же шантаж! – Напишешь. Куда денешься. – Черт с тобой, паршивец! Говори! – Триста восемьдесят восемь… одиннадцать! – выкрикнул Изя, шмыгая носом. – «И все тело их, и спина их, и руки их, и крылья их, и колеса кругом были полны очей – все четыре колеса их»! – Ну и ну! – говорит Августа. – А что это? – Иезекииль. Бог его знает, что он там в виду имел… – Нет, Гершензон на что намекает? – Не знаю… четыре колеса… Что-нибудь передвижное… может, такси? таксопарк? – А мне кажется, – говорит Августа, – тут все дело в глазах… Клиника Филатова? – Так я пойду? – спрашивает Изя, тихонько пятясь к двери. – А то мама волнуется. – Э нет, – спохватывается Ленка, – так дело не пойдет… Завтра с утра встречаемся… будем колеса с глазами искать – он же ясно сказал! Где мы встречаемся, Августа? – Может… э-э… Мне что-то больше не хочется на остановке… – У памятника Пушкину? На бульваре? – Ну, это подойдет. Там проезд закрыт. – Ты слышал, Изя? У Пушкина, в десять утра. – Ну нет, – мальчик Изя всем телом налегает на дверь, – это уж без меня. Мне на сольфеджио надо. И вообще… – Изенька, ну ты же сам видишь… без тебя он не хочет. Мы ему уже вот так… ну хоть разик еще… это же уже безопасно… – Безопасно! Как же! – Ты же сам напросился… – Так это с утра было. – В лицей, – замогильным голосом говорит Августа, – можешь больше не приходить. – Да что вы, тетя… – Какая я тебе тетя, выродок! Я вот прямо сейчас маме твоей позвоню… – Ладно, ладно, – шмыгает носом Изя. – Не надо маме… Приду я к Пушкину, приду. Только сейчас выпустите. – Выпусти его, Августа, – говорит Ленка. Августа молча вынимает ключ из кармана и идет отпирать двери. Ленка воровато открывает книгу, тычет наугад пальцем в строчку и осторожно заглядывает: |