Онлайн книга «Мольберт в саду Джоконды»
|
Увы, но даже ее собственный отец был таким и, мечтая о всемирной пролетарской революции, которую идейно готовил, трудясь над очередным томом своей теории, как-то заявил ей, сам не поняв, что сказал: дочери лучше сходить в лавку к зеленщику, а потом к бакалейщику вместо того, чтобы тратить время на пустяки. Он имел в виду ее работу за мольбертом. * * * Когда Париж уже давно накрыла летняя ночь, вернисаж наконец завершился и последние посетители удалились (Пабло и его свита давно уже укатили на таксомоторах прочь), устроитель выставки, потирая руки, подлетел к Лизе и, улыбаясь, произнес: – Отличная сделка, просто отличная! Лиза, скрывая разочарование, ответила: – Мне жаль, но мои работы особой прибыли не принесли… Устроитель вернисажа заявил: – Все работы проданы, все – до единой! Причем знаешь, за какую сумму? Он назвал, а у Лизы перехватило дыхание. – И кто купил? – поинтересовалась она. – Сделка была заключена анонимно, через нотариуса! Я сначала решил, что это очередная хохма Пабло, он любит подобные шуточки, но когда нотариус вручил мне саквояж, полный банковских билетов, я чуть с ума не сошел. Причем тебе было запрещено говорить до окончания вернисажа, иначе сделка расторгается. Ну, теперь-то все позади, и я могу сказать! Лиза ничего не понимала. Однако, заметив в кресле изможденную Гертруду с бокалом белого вина и неизменной сигаретой, подошла к ней и заметила: – Благодарю, что ты решила морально поддержать меня, видимо, ты действовала еще и по причине, как бы выразился в своих трудах мой отец, гендерного равноправия, хотя он сам, великий демократ, считает это абсолютной блажью, но, право же, покупать мои работы из жалости и сострадания не было нужды! Гертруда, попивая вино, вытаращилась на нее. – Малышка, о чем это ты? Поверь, я люблю и твоего отца, и тебя, но никогда бы не стала покупать работы, если бы не была уверена в таланте творца. А ты, извини, наделена талантом, однако не самым большим. При мужиках я бы этого никогда не сказала, но с глазу на глаз, дорогая, – прими это как должное. Лиза, знавшая, что Гертруда обычно не ходит вокруг да около и без сантиментов высказывает свое мнение, пусть и нелестное, поняла: та не вела двойную игру и не имела к покупке ее картин ни малейшего отношения. Но кто же тогда? – Значит, ты в самом деле считаешь… – сказала она, тяжело вздыхая, а Гертруда, указав рукой, в которой был зажат уже пустой бокал, пояснила: – Понимаешь, малышка, ты хорошо копируешь тот стиль, который изобрел Пабло и назвал кубизмом. Но в этом-то и суть: ты хорошо копируешь, как копировала раньше классические образцы, но на свое у тебя таланта нет. Уж извини. Конечно, не у всех такой талант, как у Пабло, далеко не у всех, но задайся вопросом: хочешь ли ты быть одной из третьего или даже пятого ряда? Чувствуя, что слезы наворачиваются у нее на глаза, Лиза попыталась сдержать чувства. Гертруда, неловко поднявшись из кресла, сказала: – Не обижайся, ты же знаешь, что с теми, кто мне нравится, я всегда честна. Было бы глупо оставлять тебя в неведении. Тут галерист притащил саквояж, набитый деньгами, и Гертруда провозгласила: |