Онлайн книга «Дети Антарктиды. Лед и волны»
|
Мерзляки: потрошители, ищейки (возможно другие) Потери: трое из пяти. Добыча: много. Общее: Пеший ход, на транспорте не пройти, много обломков, военной техники. Город большой, нужна карта! Не рекомендуется к вылазке. Написанное не вселяло оптимизма, да и слишком мало информации. Интересно, опираясь на какие данные туда отправилась дочь Вадима Георгиевича? Или они возложили надежду на опыт легендарного Шамана? Возможно, теперь уже мёртвого… Да, и если так подумать, что именно заставило столь значимого собирателя сунуться в этот довольно небезопасный город? Неужели ему предложили столь огромную плату, что он решил рискнуть? Или за этим кроется нечто большее? Возможно ещё, что заметки Матвея касательно столицы России приукрашены, и этот Троекуров преувеличивал опасность города для вылазок. Вероятно, ему просто не повезло, и он столкнулся с внезапным потеплением в зимний период времени. Погрузившись в размышления, собиратель не сразу заметил, что внизу страницы есть ещё одна надпись, отозвавшаяся эхом не самых приятных воспоминаний в его сердце. Это был адрес родного дома: Московская обл., пос. Ясная Поляна-2, д. 3. Когда отец был жив, он часто вспоминал загородный дом, из которого их семья бежала во время Вторжения. Говорил тогда ещё молодому Матвею, что настанет день, когда он вместе с ним обязательно вернётся туда, и жизнь для них, как и для всего человечества, начнётся заново. — Засадим весь огород огурцами, помидорами и картошкой, конечно. Куда же без картошки? Будем с тобой ходить под знойным солнцем, красные, как раки, и никакого холода. Потом дом начнём восстанавливать, работы уйма будет! Там, наверное, за все эти годы столько пыли осело… Речи отца в последние годы его жизни то и дело приобретали мечтательные нотки, соседствующие с полным безумием. Он всё чаще говорил о доме, о матери, о наивных надеждах, что вот уже совсем скоро с небес спустится Господь и покарает всех тварей, посягнувших на род человеческий. Потом он и вовсе стал бредить, нести всякую несуразицу, среди которой нередко слышался адрес родного дома, со временем засевший в голове Матвея. Увы, в середине зимовки отца, помимо бреда, настиг ещё и страшный жар, за сутки сведший в могилу одного из лучших собирателей тех лет. Порой Матвей задумывался: а не ждёт ли его та же участь, что и отца? Возможно, будет лучше быстро погибнуть от лап мерзляка, нежели утонуть глубоко в себе, испытывая мучительную боль, от которой нет лекарства. И самое главное — что заставило сурового и крепкого мужчину, такого, как его отец, сдаться? Да, Вячеслав Беляев, определённо, сдался, погрузившись в собственные мечты, заставившие его сойти с ума. Но что способствовало этому? Неужели потеря надежды? Понадобилось всего несколько лет жизни, чтобы уничтожить этого железного человека изнутри. Тогдашний юношеский максимализм, бурлящий в сердце Матвея, заставлял его ненавидеть отца за то, что тот опустил руки и перестал бороться, оставив сына совсем одного. Но теперь, став старше, он уже не осуждал его, поскольку понял для себя одну простую вещь: жизнь его отца разделилась на ДО и ПОСЛЕ Вторжения. Старшее поколение знало, что значит жить, а не выживать. Знало, каково это — не ощущать холода двадцать четыре часа в сутки, при этом не мучаясь от голода. Его отец был ребёнком Земли, впитавшим в себя все её дары и воспринимающим их как должное, но сам Матвей, да и большинство собравшихся на этом корабле были детьми Антарктиды. Их жизнь неразрывно связана с арктическим холодом, где всякий день — как сражение, в котором они вынуждены бороться за каждую крошку пищи и тепла. Вместо воспоминаний о мире, полном изобилия и гармонии, а именно таким он виделся им до Вторжения, они знают только постоянное выживание, голод и холод. Этот опыт сделал их стойкими и решительными, готовыми преодолевать любые препятствия при любых условия. Потому что это теперь их реальность, их мир, и ничто иное для них уже не существует. |