Книга Дети Антарктиды. Лед и волны, страница 99 – Даниил Корнаков

В окружающем безмолвии слышалось лишь постукивание дрейфующих льдин о борт и отдалённый всплеск от ныряющих в воду тюленей, застигнутых врасплох большим механическим зверем из алюминия и стали.

Матвей и Йован стояли в задней части судна и, оперевшись на фальшборт, наблюдали за скрывающейся за горизонтом горой Эребус.

Обменявшись впечатлениями о своих похождениях этой ночью, ставшей, без сомнения, одной из самых сумасшедших в их жизни, они вот уже несколько минут молчали в раздумье.

В голове у Матвея, подобно эху, до сих пор отражался сдавленный голос Йована, которым он рассказывал о том, что случилось несколько часов назад:

«…он просто взял и сбил того охранника, Матвей. Этот хренов коротышка-прогрессист нажал на газ и проехался по нему, как ни в чём не бывало! И знаешь, что? Когда мы погружали вездеход на борт, я увидел болтающиеся кишки на колёсах! Того, сука, макмердовца! Они, наверняка, до сих пор там».

Было и ещё кое-что:

«…в порту завязалась перестрелка. Там было всего трое охранников. Этот араб и… Домкрат, чтоб ему пусто было. Так вот, они застрелили этих макмердовцев, не выходя из вездехода. Ты, наверное, видел возле иллюминаторов такие странные, узкие ящички? Я ещё пытался их открыть, когда мы были в пути, но не получилось. Хотел понять, что это такое. Оказывается, это не ящички, а дверцы, которые открывают такие узкие, горизонтальные щели наружу. Просовываешь туда ствол винтовки и стреляешь, посматривая в иллюминатор. Вот они, таким образом, и перестреляли ту троицу».

Затем, следуя рассказу Йована, они с помощью опущенного пандуса въехали на борт и стали закреплять вездеход цепями, пока не объявился тот самый исландец в сопровождении Нади и сержанта.

«Не знаю, как у тебя, Матвей, а у меня от этого капитана кровь в жилах стынет. Рожа у него… ну, прирождённая мразь».

«Когда я не увидел тебя среди них, то сразу стал допытываться, куда ты делся. Потом сам допёр, что ты побежал выручать Арину, учитывая всё это сумасшествие. Собрался уже было бежать на выручку, а ты тут как тут, вместе с мелкой… слава Богу».

При упоминании Арины у Матвея внутри всё похолодело. С тех самых пор, как они оказались на борту, она не проронила ни слова — просто легла на койку в кубрике и молчала, отвернувшись к стене. О чём она размышляла, даже подумать было страшно.

Сегодня он чуть не потерял её.

Настал черёд Матвея рассказывать о произошедших с ним событиях. Он подробно описал всё содеянное сержантом, и какие это имело последствия. Также упомянул случай с Дэном, которого вместе с помощником чуть не зарезали у него на глазах. После чего Йован крепко сжал кулаки и, едва сдерживая гнев, произнёс:

— Хочешь сказать, этот вот усатый… это он устроил взрыв? И что он причастен ко всему этому мятежу?

— Получается, что так, — ответил Матвей и вынул из кармана револьвер Дэна. Открыв барабан, пересчитал патроны: пять из шести. Защёлкнул его обратно. — Он знал, что будет взрыв, Йован. Знал, что начнётся хаос и перестрелка. Он знал… и ничего не сказал мне, когда мы покидали «Берлогу».

Собиратель повернулся к здоровяку, лицо которого побагровело от ярости:

— Знал, когда я оставлял Арину там совсем одну.

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — спросил Йован, нахмурив брови.

— Да, старина. И я надеюсь на твою помощь.