Книга Огни Хафельберга, страница 20 – Софья Ролдугина

Вот бы закончить дела пораньше и свалить отсюда быстрей. Искусанные губы горячо пульсировали. Дымок почти не холодил. Марцель прикрыл глаза. Тихий шепот монашеских голосов зудел где-то на окраине сознания. Телепат чутко прислушивался, и когда один из них начал приближаться, быстро затушил сигарету окрай пачки и спрятал в карман джинсов.

— От тебя пахнет. Шелтон не упрекал, он просто ставил его в известность. — Я конфеткой зажую. Отмахнулся Марцель, запустил руку в другой карман и нашарил горсть дежурных карамелек. «Хочешь? Есть яблоко, апельсин и мёд с имбирем». Он предлагал просто так, по привычке, но Шелтон почему-то без раздумий взял яблочную конфету и зашуршал фантиком.

Марцель тоже подумывал закусить такой, но теперь из чувства противоречия выбрал имбирную. Сестра Анхелика явно шла быстрее, чем позволяло состояние ее старческих суставов и легких. По ступенькам она вообще спускалась боком, рванными шажками, похожие на маленькую черную птицу. Когда она добралась до Шелтена с Марцелем, то уже начала слегка задыхаться и прихрамывать. Но улыбка ее не оставляла сомнений в исходе дела.

Отец Петр поговорит с вами, — просто сказала монахиня. Черное одеяние слегка замялось, но она, похоже, этого даже не заметила. — Знаете, ему было так одиноко в последние дни. Думаю, свежие впечатления пойдут ему на пользу. Надо же, такой молодой, а так тяжело болеет, — горестно вздохнула она. Марцель едва удержался от смешка.

Молодому, судя по ее воспоминаниям, было далеко за шестьдесят. — На следующей неделе за ним приедут и увезут в Рейнбах. Бог даст, вылечит, и тогда к весне он уже вернется. Немного восстановив дыхание, монахиня подняла на Шелтона глаза, голубые и чистые, как августовское небо. Идите за мной, я вас провожу. Только хочу предупредить сразу.

На некоторых сестрах наших лежит обет молчания. Не стоит заговаривать с ними. Приветствовать вас они могут только кивком или улыбкой. Если нужно будет что-то узнать, то спрашивайте меня. — Хорошо, — понятливо кивнул Шелтон, — сестра Анхелика, а вам обеты не запрещают опираться на руку мужчины при ходьбе? Я вижу, что идти вам трудно, вы немного припадаете на левую ногу, могу я немного помочь? Если, разумеется, это не идет вразрез с вашими правилами.

И, — у Марцеля чуть глаза на лоб не полезли, — протянул ей руку, явно предлагая помощь, причем рукава водолазки у Шелтона были немного закатаны. — Ох, очень любезно с вашей стороны, — улыбнулась старушка и тяжело оперлась на подставленную руку стратега, крепко переплетая свои сухонькие мозолистые пальцы с его.

— Я, наверное, слишком поспешила, когда возвращалась, а годы-то уже не те. — Понимаю. Голос Шелтона даже не дрогнул, хотя по коже пробежали мурашки, а мысль буквально заклинила на желание отдернуть руку и натянуть рукав мягкой шелковистой водолазки до самых пальцев.

«Но у всех нас есть свои слабости, и только от силы характера зависит, может ли человек с ними бороться или же станет им потакать, если речь, разумеется, не идет о здоровье, как в вашем случае», — добавил он после едва заметной паузы. Марцель только зубы стиснул. Да уж, после такого представления не вышло бы прикрыться телепатическими заморочками и увильнуть от прослушивания больного человека. Умная сволочь, он бы еще додумался своей умной башкой до того, чтобы понять, у нас с ним слабости разного порядка.