Книга Черный крестоносец, страница 242 – Алистер Маклин

– Приношу извинения, Кэвелл, – сказал он. – Так вот почему у стены навалено столько угля – чтобы скрыть недавнюю кладку.

Заниматься пустыми разговорами я не стал: время теперь было единственным ресурсом, которого нам не хватало. Взяв кувалду, я замахнулся и ударил по верхнему ряду шлакоблоков – нижняя часть представляла собой монолитный бетон. Всего один взмах, а ощущение такое, будто мне в правое подреберье воткнули шестидюймовый кинжал. Возможно, врач прав: мои ребра не так надежно держатся на месте, как задумано природой. Без единого слова я вручил кувалду Хардангеру и в изнеможении опустился на перевернутое ведро.

Хардангер, здоровяк весом под сотню килограммов, несмотря на кажущееся внешнее хладнокровие, всегда отличался бешеным темпераментом. Он взялся за эту стену со всей силой и с таким яростным упорством, будто в ней воплотилось все земное зло. У стены не оставалось ни единого шанса. От третьего удара раскололся первый шлакоблок, и через тридцать секунд в стене уже зияла дыра в два квадратных фута. Хардангер остановился, взглянул на меня, я встал на ноги, как дряхлый старец, каковым я себя и ощущал, и включил фонарь. Мы вместе заглянули внутрь.

Между фальшивой перегородкой и настоящей стеной подвала было расстояние менее двух футов, и на дне этого узкого пространства наполовину заваленные кирпичной крошкой, осколками и пылью от разбитых шлакоблоков лежали останки тела, когда-то принадлежавшего человеку. Переломанные, покореженные, изуродованные, но все же несомненно человеческие останки.

– Вы знаете, кто это, Кэвелл? – спросил Хардангер сдержанным и ровным тоном.

– Знаю. Истон Дерри. Мой предшественник на посту начальника службы безопасности в Мордоне.

– Истон Дерри. – Шеф держался так же нарочито спокойно, как и Хардангер. – Откуда ты знаешь? По лицу сказать невозможно.

– По лицу – нет. По тому кольцу с раухтопазом на левой руке. Истон Дерри всегда носил кольцо с раухтопазом. Это Истон Дерри.

– Что… что с ним такое произошло? – Шеф смотрел вниз на полуобнаженное тело. – Попал в дорожную аварию? Изодрали дикие животные?

Целую минуту он молча разглядывал труп, потом выпрямился и посмотрел на меня. Возраст и усталость отразились на его лице сильнее, чем когда-либо, но в старческих глазах была суровость и ледяное спокойствие.

– С ним это сделал человек. Его замучили до смерти.

– Замучили до смерти, – повторил я.

– И вы знаете, кто это сделал? – напомнил Хардангер.

– Я знаю, кто это сделал.

Хардангер достал из внутреннего кармана ордер и ручку и выжидающе замер.

– Этого не потребуется, суперинтендант. По крайней мере, если я доберусь до него первым. А если нет, выпишите ордер на имя доктора Джованни Грегори. Настоящий доктор Грегори мертв.

Спустя восемь минут большой полицейский «ягуар» резко затормозил у дома Чессингема, в третий раз менее чем за сутки я поднялся по истертым ступеням над сухим рвом и нажал на звонок. Шеф пошел со мной, а Хардангер тем временем из передвижной радиостанции оповещал полицейских десятка графств о необходимости установить наблюдение за доктором Грегори и его «фиатом» – опознать, отслеживать перемещения, но пока не арестовывать. Нам казалось, Грегори не решится на убийство, пока не дойдет до отчаяния, и нужно было обеспечить Мэри хотя бы такую слабую надежду на жизнь.