Книга Черный крестоносец, страница 361 – Алистер Маклин

– Разве не замечательно? – спросила Сесиль.

– Просто чудесно. Подожди меня здесь.

Девушка мгновенно насторожилась и стала серьезной:

– Куда ты…

– Ты мне доверяешь?

– Доверяю.

– Итак, свадьбе быть. Я ненадолго.

Боуман неторопливо двинулся прочь. Ему пришлось пройти в нескольких футах от Черды; тот по-прежнему всматривался в каждого на своем пути – с тщательностью, вызывавшей удивление и недовольство. На своем пути к лестнице, через пару футов, Боуман миновал вежливо хлопающую китайскую пару, которую уже встречал в Арле. Оба выглядели весьма импозантно, заметно выделяясь из общей толпы. Вряд ли эта парочка прибыла сюда из Китая, – должно быть, китайцы постоянно жили где-то в Европе. Боуман задался было вопросом, чем могли бы заниматься в Европе подобные люди, но отбросил эту мысль: неотложные дела не позволяли отвлекаться на мелочи.

Обойдя арену позади трибун, он прошел по дороге около двухсот ярдов на юг, сошел с нее и повернул назад, к северу, чтобы оказаться позади цыганских фургонов, припаркованных двумя плотными рядами на приличном отдалении от обочины. Все как один фургоны казались совершенно безлюдными. Ни фургон Черды, ни зелено-белый фургон никем не охранялись, но сейчас Боумана не интересовал ни тот ни другой. У фургона, который, по его мнению, представлял наибольший интерес, охрана все же была. На табурете, выставленном на крыльцо, сидел цыган по имени Мака с бутылкой пива в руке.

Как бы прогуливаясь беспечно, Боуман направился прямиком к нему. При его приближении Мака опустил бутылку с недопитым пивом, смерил пришельца хмурым взглядом и угрожающе оскалился. Боуман проигнорировал взгляд, подошел ближе, остановился и не торопясь оглядел и Маку и фургон. Мака презрительно повел вбок большим пальцем руки, недвусмысленно советуя убраться подобру-поздорову. Боуман остался на месте.

– Вали отсюда! – рявкнул на него Мака.

– Цыганское отродье, – с вызовом отозвался Боуман.

Мака не поверил своим ушам, но удивление, мелькнувшее на его лице, тут же уступило гримасе ярости. Он перехватил поудобнее горлышко бутылки, поднялся с табурета и, не теряя времени на спуск по ступеням, спрыгнул вниз. Но Боуман действовал стремительно и нанес Маке сильнейший удар еще прежде, чем ноги цыгана коснулись земли. Удар вкупе с инерцией оказали на Маку поистине разрушительное действие: глаза его мгновенно расфокусировались, ноги подкосились, заставив цыгана в ошеломлении отступить на шаг. Не успокоившись на достигнутом, Боуман с прежней силой нанес цыгану новый удар и, подхватив лишившегося чувств противника, подтащил его к борту фургона и опустил на землю вне поля зрения случайных прохожих.

Покончив с этим, Боуман наскоро огляделся по сторонам. Если кто-то и был свидетелем их короткой стычки, громких стенаний по этому поводу этот кто-то позаботился не закатывать. Боуман дважды обошел вокруг фургона, но нигде не обнаружил ни затаившегося наблюдателя, ни какого-либо намека на опасность. Только тогда он поднялся по ступенькам и вошел в фургон. Небольшая прихожая в его задней части пустовала, а дверь, ведущая отсюда в жилую часть, была заперта на два тяжелых засова. Отодвинув засовы, Боуман шагнул внутрь.

Глаза не сразу свыклись с царящим в помещении мраком – плотные шторы на окнах были задернуты. Чтобы хоть что-то разглядеть, Боуману пришлось их раздвинуть.