Книга Черный крестоносец, страница 61 – Алистер Маклин

Мари нежно прикоснулась пальцами к моей руке:

– Как ты?

– Уже лучше. Хорошо погуляли днем?

– Нет.

– А мне кажется, хорошо. У тебя был такой довольный вид. Узнала что-нибудь полезное?

– Какое там! – с отвращением ответила она. – Он весь день болтал всякую чушь.

– Во всем виноваты «Тайна ночи» и твой внешний вид, – мягко заметил я. – Ты сводишь этого мужчину с ума.

– Зато тебя мне, похоже, свести с ума не удается, – язвительно сказала Мари.

– Да, – согласился я и через пару секунд с горечью добавил: – Меня нельзя свести с того, чего я начисто лишен.

– К чему эта странная скромность?

– Посмотри на пляж, – сказал я. – Тебе не приходило в голову, что четыре или пять дней назад, когда мы еще не вылетели из Лондона, кое-кто уже знал, что мы будем сидеть здесь? Видит бог, если я выберусь отсюда живым, то до конца дней буду пить пиво и играть в блошки. Не по мне такая работа. Однако я оказался прав насчет Флека. Я знал. Он не убийца.

– Ты так быстро перескакиваешь с темы на тему, – запротестовала Мари. – Конечно же, он не стал бы нас убивать. Только не милый капитан Флек. Он просто стукнул бы нас по голове чем-нибудь тяжелым и столкнул за борт. А всю грязную работу сделали бы за него акулы.

– Помнишь, как мы с тобой сидели на верхней палубе? Помнишь, я еще сказал тебе, что чувствую какой-то подвох, но не могу разобраться, в чем он состоит. Помнишь?

– Да, помню.

– Добрый старина Бентолл, – со злостью сказал я. – Он ничего не упускает из виду. Тот вентиляционный люк, с помощью которого мы прослушивали радиорубку, – труба должна была идти не в рубку, а в носовую часть шхуны. Помнишь, как там было душно? Ничего, черт побери, удивительного.

– Только не надо…

– Прости. Но теперь-то ты понимаешь? Он знал, что даже такой дурак, как я, догадается, как прослушивать разговоры в радиорубке через вентиляционную трубу. Ставлю десять к одному, что в трюме он спрятал микрофон, чтобы понять, когда именно Бентолл, этот Эйнштейн из мира шпионажа, совершит ошеломительное открытие. Он знал, что в трюме тараканы и мы не рискнем спать на низких койках, а потом еще Генри отодвинул несколько реек, и по чистой случайности в этом же самом месте мы начали наши поиски консервов и напитков после того, как отказались есть отвратительный завтрак. И еще одно совпадение: как раз за коробками с консервами оказался еще один ряд реек, часть которых были не закреплены. А за этими рейками мы обнаружили спасательные жилеты. Флек, правда, не оставил таблички с надписью: «Спасательные жилеты в этом ящике», но это почти то же самое. Потом Флек хорошенько нагнал на меня страха, причем мимоходом и как будто невзначай. Намекнул, что в семь вечера будет принято окончательное решение: казнить нас или нет. Поэтому мы приникли к вентиляционному люку и, услышав приговор, схватили спасательные жилеты и прыгнули за борт. Готов биться об заклад, что Флек даже ослабил болты на люке, чтобы их проще стало отвинтить. Наверное, я смог бы проделать это одним мизинцем.

– Но… но мы все равно могли утонуть, – медленно возразила Мари. – Не добраться до рифа или лагуны.

– Что? Пропустить цель в шесть миль шириной? Ты тогда еще сказала, что старина Флек слишком часто меняет курс. Так оно и было. Он старался, чтобы мы оказались точно посередине рифа и не проплыли мимо него. Флек даже замедлил ход, чтобы мы не поранились, когда спрыгивали за борт. Не удивлюсь, если он наблюдал за нами и надрывался от смеха, пока Бентолл и Хоупман, два комика-неудачника, неуклюже крались к корме. А те голоса, которые я слышал на рифе ночью? Это Джон и Джеймс плыли на своем каноэ и проверяли, чтобы мы ненароком не заблудились и не подвернули случайно ногу. Боже, как же легко нас облапошили!