Книга Жестокие игры, страница 130 – Диксон Уиллоу

Из моих губ вырывается стон, и я прижимаюсь к члену Киллиана.

Он издает еще один гулкий стон, и ощущение его груди, вибрирующей у меня на спине, настолько приятно, что я задыхаюсь и прижимаюсь к его члену.

Я не просто хочу его, я нуждаюсь в нем.

Не думая ни о чем, кроме как о том, чтобы снова почувствовать его член в себе, я протягиваю руку назад и обхватываю его член.

— Что ты делаешь, котенок? — спрашивает он, его голос грубый от сна.

Он не звучит раздраженным или расстроенным. Он звучит развеселенным, и это заставляет мой член пульсировать, когда меня наполняет еще большее отчаянное желание.

— Хочу тебя, — шепчу я и пытаюсь направить его член к своей попке.

Он просовывает руку между нами и осторожно снимает мою руку с его члена.

— Киллиан, — хнычу я.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, котенок?

— Да, мне это нужно. Ты мне нужен. — Я выгибаю спину и трусь попкой о его твердый как камень член.

— Ты можешь его получить, — говорит он своим грубым от сна голосом, который слишком сексуален. — Если будешь хорошим.

— Я буду хорошим, — быстро обещаю я.

Он прижимает ладонь к моей груди, а затем медленно проводит ею по моему телу, пока не берет мой член в руку. Я даже не пытаюсь сдержать стон, когда он начинает медленно поглаживать меня.

— Тебе больно?

— Нет.

— Скажи мне правду, — рычит он мне на ухо и снова делает долгое, медленное поглаживающее движение.

— Немножко, — признаюсь я. — Но не так уж и сильно.

Киллиан отпускает мой член и снимает с нас простыни, обнажая наши тела перед прохладным воздухом. Я слышу щелчок открывающейся крышки, затем он скользит скользким пальцем между моих ягодиц и потирает им мою дырочку.

Я расслабляюсь, когда он прижимается ко мне. Мы оба стонем, когда он проникает в меня, и я напрягаюсь, помогая ему проникнуть глубже.

Растяжение и жжение присутствуют, но это только добавляет удовольствия. Я никогда не думал, что мне понравится боль, но она определенно нравится, когда ее причиняет Киллиан.

— Все еще хорошо? — спрашивает он тем сексуальным голосом, который мне нравится слишком сильно.

— Да, — задыхаюсь я и поднимаю ногу, открываясь ему, когда он погружается в меня до конца.

— Какая шлюшка для меня. — Он несколько раз шевелит пальцем. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

— Да. Давай. — Я выгибаю спину и показываю ему, насколько я жажду этого.

— Погладь себя, пока я вхожу в тебя, — рычит он мне на ухо.

Послушно я беру свой член и делаю, как он говорит, касаясь его легко и медленно. Это дразнилка — именно то, что мне нужно, и я едва чувствую, когда он вводит второй, а затем и третий палец в меня. Я все еще расслаблен после прошлого раза, и мысль о том, что я снова почувствую, как он кончает в меня, прогоняет любую остаточную боль или жжение от его растяжения.

Когда я качаюсь на нем и дышу, как собака в течке, он вытаскивает из меня пальцы. Затем широкая головка его члена прижимается к моему отверстию, и я нетерпеливо толкаюсь назад.

— Полегче, котенок. — Он хватает меня за бедро и держит на месте. — Не так быстро. Я не хочу причинить тебе боль.

— Сделай мне больно, — бормочу я, слишком увлеченный, чтобы заботиться о том, насколько я отчаян и нуждаюсь в этом. Он еще даже не вошел в меня, а я уже дико этого хочу. — Мне нужно почувствовать тебя.

— Ты почувствуешь. — Он целует мою шею и покачивает бедрами, с каждым нежным толчком погружаясь в меня все глубже. — Но я не причиню тебе боли. Теперь, когда я знаю, насколько хороша эта попка. — Его бедра касаются моих, когда он входит в меня до конца. — Я планирую брать тебя, когда и где захочу. — Он снова целует мою шею. — Что ты об этом думаешь, котенок?