Книга Жестокие игры, страница 132 – Диксон Уиллоу

Киллиан целует мою шею и прижимается к моим губам несколькими сонными поцелуями.

Мои конечности тяжелые от усталости, и я издаю странный мяукающий звук, когда Киллиан скатывается с меня и снова прижимается к моей спине. Я прижимаюсь к нему и выдыхаю довольный вздох, когда он обнимает меня и переплетает свои ноги с моими.

Мы ничего не говорим, и я улыбаюсь, засыпая в объятиях своего сводного брата.

***

Сильные руки обнимают меня, когда я просыпаюсь, и я прижимаюсь к теплому телу Киллиана.

— Доброе утро, солнышко, — бормочет он мне на ухо и прижимается своим твердым членом к моей попке.

— Доброе утро, — говорю я, и мой голос звучит хрипло от сна, и я открываю глаза.

Постой, почему мы в постели Киллиана?

Я даже не успеваю додумать эту мысль, как воспоминания о прошлой ночи нахлынули на меня, как лучшие моменты спортивной игры.

Мое лицо краснеет, когда я вспоминаю, что именно произошло в кабинете, в ванне и здесь, в его постели — дважды. Тупая боль в заднице говорит мне, что все было так же грубо, как я и помню.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он и прижимается к моей шее, не подозревая о моем внутреннем смятении из-за всего, что произошло прошлой ночью.

Я не в панике от того, что умолял своего сводного брата трахнуть меня несколько раз, или от того, что мне понравилась каждая секунда. Я потрясен всем, что я сказал между трахами.

Молли не просто сделала все приятным; она заставила меня чувствовать себя хорошо. Эйфория и покалывание были приятны, но именно открытость и чувство связи развязали мне язык.

И что еще хуже, он был трезвым и присматривал за моей тупой задницей после того, как меня накачали наркотиками. Все, что я думал, что чувствовал, было просто влиянием наркотиков, и он наверняка осуждает меня за все это.

— Немного странно, — говорю я, стараясь не выдать в голосе нарастающую панику.

— Странно как? — Он касается губами к моей шее, как будто целуя, и я не могу сдержать дрожь, пробегающую по моему позвоночнику.

— Как с похмельем, но не совсем. — Я тихо вздыхаю, когда он нежно целует мою шею и обнимает меня. — Меня не тошнит и ничего такого, просто странно.

— А что здесь? — Он снова прижимается своим членом к моей попе. — Тебе больно? — Он целует меня прямо под ухом.

— Да, — выдавливаю я, и все мое тело заливает жар желания, когда он делает это снова. Я хочу сказать ему «нет», чтобы снова почувствовать его внутри себя, но я не думаю, что смогу это выдержать, теперь, когда я не под кайфом от молли и таблеток для потенции.

— Слишком больно?

— Думаю, да, — говорю я, закрывая глаза, когда глубоко в моем теле взрывается покалывание. — Но я все еще хочу тебя.

Он переворачивает меня на спину и сбрасывает с нас одеяло. Я дрожу, когда прохладный утренний воздух касается моей раскаленной кожи, а потом дрожу снова, когда Киллиан ложится на меня. Его поцелуй мягкий и сладкий, и я раздвигаю ноги, чтобы он мог устроиться между моими бедрами.

Он дарит мне еще несколько сладких поцелуев, затем отрывает свои губы от моих и начинает целовать мое тело, спускаясь вниз.

У меня есть смутное воспоминание о том, как он сосал мне прошлой ночью в кабинете, и мой уже твердый член пульсирует от мысли, что я снова смогу почувствовать это.

Он не торопится, продвигаясь вниз, целуя и вылизывая мою грудь и грудные мышцы, соски, живот, пупок и даже бедра и V-образную линию на поясе Адониса.