Книга Жестокие игры, страница 57 – Диксон Уиллоу

Феликс сидит на краю моей кровати и смотрит на меня, как на какой-то научный эксперимент.

— Феликс? — глупо спрашиваю я. — Что ты, черт возьми, делаешь?

Вместо ответа он хватает одеяло и откидывает его.

Я слишком ошеломлен, чтобы остановить его, когда он забирается ко мне в постель и накрывает нас одеялом.

— Прости, Тедди, — бормочет он, прижимается ко мне и обнимает меня.

— Тедди? — бормочу я, когда он кладет голову мне на плечо и обнимает меня за живот.

Мой первый инстинкт сбросить его на пол и отругать за ту шутку, которую он, по его мнению, разыгрывает, но что-то в его голосе и в том, как он двигается, останавливает меня.

Он лунатик?

— Ш-ш-ш-ш, — шепчет он. — Спи дальше, Тедди.

— Тедди? — повторяю я.

Это какой-то бывший любовник или кто-то, в кого он влюблен?

Я знаю Феликса с десяти лет, но на самом деле не знаю много о его личной жизни, в том числе и о его сексуальной ориентации.

За девять лет, что мы были частью жизни друг друга, он никогда официально не встречался с кем-либо и никогда не был связан с кем-то, кроме Иден. Я почти уверен, что Джордан кастрировал бы его, если бы узнал, что они спят вместе, поэтому я верю ему, когда он говорит, что они просто друзья. Я никогда не слышал, чтобы он в кого-то влюблялся или интересовался кем-то, даже знаменитостями или инфлюэнсерами.

Но, с другой стороны, он не имел ничего против того, чтобы я его удовлетворял, и, похоже, не возражал против того, чтобы мой член был в его рту, так что кто, блядь, знает, кто он есть, а кто нет.

— Мой Тедди, — говорит он мечтательно и тихо хихикает, что совершенно не свойственно ему. — Так уютно. — Он прижимается щекой к моему плечу и удовлетворенно вздыхает.

Да, он определенно спит.

Я слегка встряхиваю его плечо.

— Проснись.

— Нет, спасибо. — Он перекидывает одну ногу через меня и прижимает ее между моими бедрами. Это движение не носит сексуального характера, но прикосновение его волос на ногах к моему полутвердому члену достаточно, чтобы он стал полностью твердым.

— Конечно, блядь, — бормочу я и снова встряхиваю его. — Проснись, пока я не швырнул тебя через всю комнату.

Он издает хлюпающий звук, как будто боится, и прячет лицо в моей груди.

— Пожалуйста, не делай мне больно, — хнычет он. — Пожалуйста. Ты единственный, кто мне помогает.

Что за херня? Он говорит со мной или с этим Тедди?

— Никто не сделает тебе больно, — говорю я, хотя в голове крутятся тысячи вопросов. — Ты можешь проснуться?

— Я не хочу, — шепчет он, все еще говоря в мою грудь. — Пожалуйста, не заставляй меня.

Я никогда раньше не сталкивался с лунатиками, но это кажется чем-то другим. Они обычно так трудно просыпаются?

— Я скучал по тебе. — Он сжимает меня сильнее и сдвигается, так что теперь он наполовину лежит на мне.

Теперь его пах прижимается к моему члену, и я с трудом сдерживаю стон от трения его веса, давящего на меня.

— Ты принимал какие-нибудь таблетки сегодня вечером? — спрашиваю я.

— Ты злишься на меня? — Он звучит так молодо и испуганно, что это вызывает во мне какую-то реакцию.

— Никто на тебя не злится. — Пробуя другую тактику, я обнимаю его за плечи и прижимаю к себе. — Я просто хочу знать, принимал ли ты сегодня вечером какие-нибудь таблетки.

Он счастливо вздыхает и прижимается ко мне.

— Ты что-нибудь принимал? — спрашиваю я снова.