Книга Соленый ветер Ле Баркарес, страница 45 – Мила Дуглас

– Простите за беспокойство, вот решил без предупреждения. Принес кое-какие бумаги для подписи. По аренде, – он многозначительно кашлянул, открывая папку. – Полугодовое продление контракта, формальности, хотел напомнить вам, понимаете…

Я почувствовала, как ладони стали влажными, а сердце учащенно застучало под ребрами. Машинально вытерла руки о джинсы. Этьен стоял рядом, его лицо было непроницаемым, но я уловила мгновенное напряжение в его челюсти. Риелтор протянул документ. Я взяла его, листы казались невесомыми и одновременно обжигающе тяжелыми.

– Мсье Рено, – голос Этьена прозвучал ровно, но с той самой стальной ноткой, которая не допускала возражений. Он шагнул вперед, не отдергивая, а сжимая мои пальцы поверх документа.

– Контракт… Анне больше не нужен.

В глазах Рено мелькнуло понимание, смешанное с нескрываемым любопытством. Его взгляд скользнул по их сплетенным пальцам, задержался на этом жесте – простом, но красноречивее любых слов. На его лице расплылась улыбка, полная провинциальной осведомленности.

– Ах, понимаю, понимаю! – воскликнул он, складывая папку с преувеличенной легкостью. – Городок маленький, слухи долетели быстро. Очень… интересная тема для обсуждений.

Он многозначительно подмигнул.

– Или… – Он замер, его улыбка стала еще шире, – вы переходите на… менее формальные условия проживания? Пожизненная аренда, так сказать?

Он сам рассмеялся своей шутке.

Этьен не ответил на смех. Раздражение, которое я ожидала увидеть, не появилось. Напротив, его лицо оставалось спокойным, почти отрешенным. Он лишь слегка наклонил голову.

– Именно так, мсье Рено. Менее формальные. Нам больше не требуются ваши услуги по этому вопросу. Спасибо.

Риелтор, получив свой ответ (и пищу для будущих сплетен), удалился с поклонами. Дверь закрылась. Тишина снова заполнила прихожую, но теперь она была наэлектризована. Я все еще держала бесполезный контракт. Этьен медленно разжал мои пальцы, забрал документ и бросил его на консоль.

– Зачем ты это сделал? Он же теперь…

– Пусть говорит, – Этьен пожал плечами, но его глаза были прикованы к моему лицу.

– Это было неизбежно. Лучше сразу.

Он сделал паузу, его взгляд стал глубже, серьезнее.

– Контракт… он больше не нужен. Совсем, Аннет.

Он взял мою руку, его большой палец провел по моей ладони.

– Контракты… они для чужих, – прозвучало в его молчаливом прикосновении громче слов.

– Но… – я не находила слов. Отмена контракта означала нечто гораздо большее, чем просто отказ от бумаги. Это был акт глубочайшего доверия и… беззащитности.

– Если ты останешься, – его голос был тихим, но каждое слово падало с весом, – ты будешь не жильцом. Ты будешь… – Он запнулся, ища нужное слово, но так и не нашел. Его взгляд говорил сам за себя.

– А если…

Он не мог произнести передумаешь, убежишь. Но в его молчаливом жесте, в напряженной линии скул, в том, как вены выступили на тыльной стороне его сжатой в кулак руки, читалось все.

Мне вдруг стало трудно дышать от щемящей боли за него, от осознания, какой невероятный, мучительный дар абсолютной свободы и уязвимости он мне преподнес.

– Этьен… – я положила руку ему на грудь, чувствуя под ладонью сильное, ровное биение сердца.

– Тогда деньги мне не нужны, – закончил он просто, глядя куда-то поверх моей головы. Его рука легла на мою, прижимая ладонь к себе. Это было сильнее, чем любое признание. Это был договор сердца, подписанный доверием и отсутствием страха.