Книга Лед и пепел, страница 45 – Мила Дуглас

Имя «Элион» в ее устах стало раскаленным гвоздем, вбитым в висок. Александр увидел его – этого темноволосого мальчишку. Его руки на Тэссе? Его поцелуи на ее губах, которые должны были принадлежать только ему? Жгучая волна ревности, острее и грязнее всего, что он знал, захлестнула его. Он чувствовал это физически – как будто гнилую падаль затолкали ему в глотку.

– Она сбежала… с ним? – Голос сорвался, стал чужим, хриплым. В ушах зазвенело.

Кассиана кивнула, подчеркнуто скорбно.

– Вместе. Убежали три дня назад, под покровом ночи. Воспользовавшись твоим отсутствием. Наверное, в ее проклятое Вечнолесье, к братцу… или к новому покровителю. – Она шагнула ближе, запах дорогих духов – амбра и что-то гнилостное – ударил ему в ноздри. – Она тебя обманула, Александр. Использовала. А ты… поверил в сказку про лесную дикарку с чистым сердцем. Как же это… унизительно для Короля Льда.

«Унизительно». Слово попало в самую больную точку – его страх перед собственной слабостью, перед ее властью над ним. Ярость, черная и слепая, взорвалась внутри. Он зарычал, низко, по-звериному, и рука в перчатке взметнулась. Он видел, как Кассиана инстинктивно отпрянула, страх мелькнул в ее глазах – и это лишь подлило масла в огонь. Он мог сломать ее. Сейчас. За эти слова. За эту ложь… Или правду?

– Ваше величество! Нет! – резкий, перепуганный крик Линары. Маленькая горничная Тэссы выскочила из дверей, ее лицо было залито слезами, круглые глаза полны отчаяния. За ней, тяжело опираясь на палку, заковылял Торвальд, его шрамы казались глубже в сером свете утренней зари.

– Она не сбежала! – выдохнула Линара, падая на колени перед Александром, цепляясь за край его плаща. – Не верьте ей! Тэссия ждала вас! Каждый день! Она ухаживала за садом, за Белой Королевой… Она…

– Росток, – хрипло перебил Торвальд. Его стальные глаза, не мигая, смотрели на короля. – Она спасла Белую Королеву. Куст дал росток. Первый за годы. Живой. Она ждала, чтобы показать вам. Говорила… что вы поймете.

Росток. Белая Королева. Сад – его сад, его душа, в которую он допустил ее. Мысль была как удар обухом. Он отшатнулся от Линары, не видя ее слез. «Твой снег растаял». Письмо. Искренность в каждой неровной букве. Кто из них врёт?

Он оттолкнул Кассиану, не глядя на ее победную или испуганную гримасу – ему было все равно. Он двинулся к замку, не видя ничего вокруг. Солдаты расступались перед ним, как перед смерчем. Он шел по знакомым коридорам, но они казались чужими, враждебными. Воздух был тяжелым, лишенным ее запаха – только пыль, камень и страх. Он шел в сад.

Зимний сад встретил его тишиной и холодом. Стеклянный купол пропускал серый, мертвый свет. Розы цвели, но их аромат не радовал, а душил. Он подошел к нише. Белая Королева стояла там – величественная, хрупкая. И у ее подножия… тонкий, хрупкий, но невероятно живой зеленый росток, пробившийся сквозь темную землю. Как она сама пробилась сквозь его лед.

Торвальд не соврал.

Он опустился на одно колено. Его пальцы, дрожа, коснулись нежного ростка. Ее руки делали это. Ее вера. Ее упорство. «Я жду его». И она… сбежала с алхимиком? Вдруг? После этого?

Сердце сжалось не яростью, а холодной, пронизывающей до костей пустотой. Потерей. Он снова проиграл. Снова потерял то, что не смел даже назвать своим. Но… не так. Инстинкт, острый, как клык барса, зашевелился под грудой гнева и ревности. Это было непохоже на нее. Не на ту, что вырастила надежду из мертвой земли. Не на ту, что написала «Когда ты приедешь?».