Книга Лед и пепел, страница 49 – Мила Дуглас

– Здесь ее грузили, ваше величество, – заключил следопыт, его голос был мрачен. – На повозку. Следы телеги старой, разбитой – видно по вмятинам. Но… – Он махнул рукой в сторону густого леса, начинающегося за полосой открытой местности. – Ушли к границам Вечнолесья.

Знание жгло. Тэсса уже была далеко. Возможно, в руках Валтора. И что он с ней делал? Мысль о том, что может быть уже поздно, ударила Александра с новой силой. Лед в его крови трещал, обнажив бушующее пламя паники и беспомощности. Он сжал кулаки.

Александр стоял на опушке, глядя на непроницаемую стену леса. Кассиана мертва. Ловушка для Валтора поставлена. Тэсса близко… но не досягаема, как звёзды. Ждать, пока Валтор клюнет на приманку и явится в Дарнхольд? Рискнуть бросить все силы на прочесывание окрестностей, распугивая врага? Каждый час мог быть последним для нее.

Впервые за много лет Король Льда почувствовал, как его железная воля дрожит. Пустота, оставленная ложью и потерей, снова зияла внутри, но теперь ее заполнял не холодный расчет, а мучительное, всепоглощающее – Где она?! Он метнул взгляд то на замок, башни которого вырисовывались в поднимающемся тумане, то на темный, безмолвный лес, хранящий его погибшую надежду и, возможно, его погибшую любовь. Предстояло принять решение. И цена ошибки была невыносима.

Тьма. Не просто отсутствие света, а густая, липкая субстанция, заливающая сознание Тэссии смоляной волной. Она плыла в ней, беспомощная, оторванная от времени и пространства. Лишь обрывки ощущений долетали сквозь вату беспамятства: жесткие толчки повозки, вонючее тряпье во рту, железные оковы на запястьях, жгучие синяки на боках от грубых рук. И страх. Глухой, всепоглощающий страх, пропитавший ее до костей, как вода губку.

Александр…

Имя пронеслось в черной пустоте, не принося облегчения, лишь острую щемящую боль под ребрами. Он был далеко. А она – добыча, бесчувственный груз на пути к гибели или новому рабству.

Обоз – жалкая цепочка из двух крытых повозок и горстки всадников – пробирался по старой лесной тропе, петляющей меж вековых дубов и буков Вечнолесья. Воздух, обычно напоенный ароматом хвои и влажной земли, здесь был тяжелым, застойным, пахнущим гнилью и скрытой угрозой. Ветви сплетались над тропой в зловещий шатер, почти не пропуская лунного света. Лишь редкие призрачные лучи выхватывали из мрака рваные плащи наемников, их потные, озлобленные лица, сверкающие клинки. Валтор не поскупился на подонков.

В одной из повозок, на грубом полу, укрытая грязным брезентом, лежала Тэссия. Ее каштановые волосы слиплись, лицо было бледным, как лунный камень, с темными кругами под глазами. Дыхание – поверхностное, прерывистое. Отравление, усталость, удар по голове при попытке бегства – все слилось воедино, вырвав ее из мира живых. Лишь иногда ее пальцы судорожно сжимались, будто пытаясь ухватиться за ускользающую нить реальности. За нить, ведущую назад, к нему… или вперед, к неведомой участи.

Внезапно, тишину ночи разорвал пронзительный свист стрелы. Он вонзился не в дерево, а в горло всадника. Человек захрипел, беспомощно замахал руками и рухнул с коня, как подкошенный колос. Хаос вспыхнул мгновенно, словно искра, упавшая в порох.

– Засада! – прохрипел кто-то из наемников, хватая меч.