Книга Лед и пепел, страница 52 – Мила Дуглас

Миррель поддержал Тэссию, когда она сделала шаг. Ее ноги дрожали, но опора брата и Роана была нерушимой. Они двинулись вглубь чащи, оставив позади повозки, мертвых наемников и смрад смерти. Лес, их древний дом, казалось, обнимал их, укрывая от зла. Фаэрон шел следом, его старые глаза внимательно наблюдали за Тэссией.

Они шли молча, лишь хруст веток под ногами да шелест листьев нарушали тишину. Тэссия прижималась к Миррелю, впитывая его тепло, его живое присутствие. Радость от спасения была огненной птицей в ее груди, но ее крылья задевали холодные прутья тревоги. Валтор на свободе. Александр в ярости где-то там, в своем ледяном замке. Ее сердце, израненное и запутанное, разрывалось между двумя мирами – теплом спасенного брата и леденящей бездной чувств к тому, кто был и тюремщиком, и… чем-то большим.

Она была спасена. Но война – война за ее душу, за судьбы их земель – только начиналась. И где-то в темноте, как гадюка, затаился Валтор, готовый ужалить снова.

Тишина на заставе Фаэрона была иной. Не мирной, как в лесу перед рассветом, а тяжелой, гулкой, как воздух перед ударом грома. Каменные стены старого убежища, пропитанные запахом сушеных трав и дыма, впитывали каждое слово, каждый прерывистый вздох. Тэссия сидела на грубом деревянном табурете у потрескивающего очага, кутаясь в шкуру. Тепло огня не могло прогнать ледяную дрожь, шедшую изнутри. Роан, мрачный и неподвижный, как один из камней заставы, стоял у узкой бойницы, вслушиваясь в ночь. Миррель расхаживал по небольшой комнате, его шаги отдавались глухим эхом по каменному полу. Его лицо, еще недавно озаренное радостью спасения сестры, теперь было напряжено, брови сведены в жесткую складку.

– Ледяной тиран, Тэсса, – голос Мирреля звучал резко, скептически, нарушая тишину. Он остановился перед ней, скрестив руки на груди. – Он сломал тебя? Заставил поверить в его извращенную справедливость? Ты говоришь о нем… как будто жалеешь палача!

В его глазах, цвета темного меда, бушевал шторм – недоумение, обида, страх за сестру, запутавшуюся в паутине врага.

Тэссия подняла на него взгляд. Ее зеленые глаза, обычно мягкие как лесная трава, сейчас были глубокими колодцами боли и непоколебимой решимости. В них не было страха перед его гневом, лишь бездонная усталость и необходимость сказать правду, как вынуть занозу, гноящуюся под кожей.

– Он не просто тиран, Миррель, – прошептала она, и ее голос, тихий, но звонкий, как натянутая струна, заполнил комнату. – Он… жертва. Как и мы. Только его боль… она старше. Глубже. Она выжгла в нем все доброе, оставив лишь пепел и лед.

Она сделала глубокий вдох, словно набираясь сил перед прыжком в ледяную воду. Воздух в заставе внезапно стал густым, давящим. Даже Роан повернул голову, его лицо слегка напряглось.

– Помнишь истории про Войну Слез? Про набег на Дарнхольд? Про пожар в Башне Луны?

Тэссия не сводила глаз с брата, видя, как его лицо постепенно теряет краску.

– Нам говорили, что это воины Греймарка перессорились, случайная искра… или месть за пограничный конфликт. Ложь, Миррель. Вся ложь, посеянная змеиным приказом Ориона.

Она замолчала, давая словам достичь его сознания. Тишина натянулась, как тетива перед выстрелом. Пламя в очаге треснуло, выбросив сноп искр.

– Это был приказ нашего короля, брат. Холодный, расчетливый приказ. Участвовали отец Валтора…