Книга Пани Зофья. У вас след от решетки, страница 30 – Яцек Галиньский

Фляга посмотрела на меня.

– Боишься бить татуху? Не дрейфь, – сказала она. – Немного поболит, но зато как красиво будет!

Она взяла со стола фен и ловким движением открутила от него шнур питания. Мариолька вытащила из матраса Большой Эльки стальную пружину и протянула ее сокамернице. Та примотала к ее концам медные провода от шнура фена. Вынула из розетки зарядное устройство от татуировочной машинки и подключила самодельный кипятильник, предварительно поместив пружину в банку с водой. Таким банальным и простым способом менее чем за сорок минут мы сварили четыре кружки кофе.

Аромат старых отсыревших зерен витал в воздухе, напоминая мне о лучших временах, проведенных в учительской. Мариолька и Фляжка рассказывали тюремные истории, а мне… а мне было чертовски скучно.

Нас прервал звук брякнувшего глазка, щелчок замка и открывающаяся дверь.

– Вильконьская, – позвала Надзирательница. – К прокурору!

Она вывела меня в продол и закрыла камеру. Задав направление, она пропустила меня вперед. В дежурке никого не было. Она открыла решетку и провела меня к выходу из здания.

Я давно не видела солнца. Оно ослепило меня. Было прохладно и ветрено. Я отвыкла, потому что через относительно герметичное окно в камере дуло все же чуть меньше.

Мы подошли к административному зданию. Здесь снова был мрачный, унылый, холодный, провонявший, небрежно покрытый многими слоями краски кривой коридор. Пол, стены, двери и люди. Все кривое.

Встреча с прокурором проходила в небольшом кабинете. Он ждал меня. Не встал, когда я вошла, и не поднял глаз от бумаг.

Маленький, толстый, лысый, в обтягивающей рубашке. Она была ему так тесна, что там, где между пуговицами рубашка расходилась, вылезал живот. Бледный и волосатый. Матерь Божья, почему я должна на это смотреть? Ведь это нарушение запрета двойного наказания.

– Ну что, доигрались? – вздохнул прокурор. – Оно того стоило?

– Добрый день, – ответила я.

– Вас обвиняют в убийстве. Вы это понимаете?

Я не ответила.

– Вы признаете вину?

Именно так, наверное, чувствовали себя у доски мои не подготовившиеся к уроку ученики. Даже если бы я знала ответы, было очевидно, что он все равно сделает со мной все, что захочет, и это плохо для меня закончится.

– Я бы хотела снова увидеть своего адвоката, – наконец сказала я.

– А у вас есть адвокат?

– Есть, но у меня нет с ним связи. Мне ведь даже не разрешают звонить.

– И как же вы с ним свяжетесь? – Он насмешливо хмыкнул. – Ну как?

– Не могли бы вы мне помочь?

– А я похож на Армию спасения, уважаемая? Похож? Если вы признаетесь, все пройдет быстро. Срок не будет коротким, но в вашем случае срок наказания не имеет большого значения. Думаю, вы и сами это понимаете, правда?

Я села, хотя он и не предложил мне сесть.

– Видите ли, – начала я. – Я верю в справедливость.

– Да, это очень интересно, – ответил он. – Но зачем вы мне это говорите? Давайте вернемся к теме – к вашей ситуации.

– Это как раз связано с моей ситуацией. Я надеюсь, что в ходе судебного процесса мне удастся доказать свою невиновность и что будет вынесен справедливый приговор.

Прокурор рассмеялся, посмотрел на меня, откинулся на спинку стула и поводил глазами, словно подыскивая слова.

– Вы меня развеселили. Большое вам спасибо, потому что у меня сегодня поганый день, – сказал он. – Мне вспомнилась моя юность. Даже детство. Из-за этой вашей наивности. Вы считаете, что задача суда – выносить справедливые приговоры?