Книга Пани Зофья. У вас след от решетки, страница 31 – Яцек Галиньский

Он встал, поправил брюки, засунул руки в карманы и продолжил говорить, небрежно опираясь на старый шкаф:

– Суд, моя дорогая, – это ведомство, задача которого решить, есть ли возможность вас осудить, и если да, то на каком основании.

– Адвокат будет защищать меня.

– Вы слишком много смотрите телевизор. Не будет никаких пламенных речей, игры на эмоциях и тому подобной чепухи. Все, что может сделать адвокат, – это указать на процессуальные ошибки. Это ваш единственный шанс, но я бы не стал на него слишком рассчитывать. Можно и просчитаться.

– Я не боюсь вас. Вы хотите запугать меня. Я буду защищать себя в суде.

– Может быть, и так, но кто знает, когда состоится суд? Я хочу быть уверен, что обвинительное заключение будет составлено безупречно. Разумеется, из уважения к вам. К сожалению, это требует времени. Вам придется подождать. Как минимум несколько недель, возможно, месяцев, не лет, хотя кто знает. Я искренне надеюсь, что вам удастся пережить это время в добром здравии и что вы не попадете ни в какие неприятности, которые полностью сведут на нет ваши усилия по освобождению.

Он закончил свою тираду улыбкой, лишенной искренности.

Мне следовало бы уйти, но я опрометчиво положила ногу на ногу, и она занемела.

– Вам нравится находиться в заключении? – продолжил прокурор. – Думаю, нет. Вам не разрешают звонить, встречаться с семьей, а ведь ваш муж нашелся. Вы сможете увидеться с ним через несколько дней. Как только будет вынесен приговор. Признайтесь же.

Я посмотрела на него. Он откинулся на спинку стула и развалился как шимпанзе, не в обиду этим очаровательным и умным созданиям.

– Что скажете? – спросил он, глядя мне прямо в глаза. – Обдумали? Хотите что-то сказать?

– Да, – ответила я.

– Очень хорошо, – произнес он с торжествующим выражением на лице. – Я слушаю. Смелей. Говорите.

– У вас, случаем, нет туалетной бумаги? – спросила я.

Он прыснул кофе на бумаги, лежащие на столе. Это были важные бумаги.

– Рулон, может, два, – добавила я. – Для сокамерниц.

Прокурор поперхнулся. Прикрыл рот рукой и попытался откашляться.

Он сильно покраснел, а кашель пугающе усилился. Стал надрывным и раздражающим. Только поэтому я встала, подошла и довольно сильно похлопала его по спине.

– Хватит! – крикнул прокурор.

Но я не расслышала, поскольку он сильно кашлял.

– С ума сошли?! – крикнул опять. – Черт возьми! Это нападение!

– Что вы на меня орете?! – возмутилась я. – Я же вам помогаю!

Я стукнула его еще раз, чтобы подчеркнуть свою правоту. Он резко повернулся, чтобы мне было труднее бить его по спине.

– Вы сильно напряжены! – взволнованно заявила я. – Из вас ненависть так и плещет! Что вам это даст?! Диабет и гипертонию вы себе уже обеспечили! Инсульт или инфаркт! Сколько же матери хлопот будет, а!

– Вы так думаете? – с яростью спросил прокурор.

Весь раскраснелся, встал.

– Я хочу что-то изменить! Даже если мне придется сдохнуть, – кричал он, брызгая слюной во все стороны, – я отправлю таких, как вы, туда, где им самое место! И остальных тоже! Чертовых бандитов, воров в дорогих костюмах!

У него началась такая одышка, что ему пришлось расстегнуть воротник.

– Успокойтесь, а то вы и вправду еще того, – сказала я.

– Я не успокоюсь!

Он стукнул кулаком по столу.

– Мерзкий мир жуликов, предателей и гнусных преступников!