Книга Пани Зофья. Вы всё перепутали, страница 108 – Яцек Галиньский

– Как я умру? – спросила я.

– От пули, – ответила она.

– Пуля от Пульки.

Забавно.

Раз уж такое дело, наверное, стоило бы ходить в костел. До недавнего времени я еще могла наверстать упущенное. Мне бы пришлось ходить каждый час, пропихиваясь в первый ряд перед детьми, и петь громче всех. Или не заморачиваться посещением костела и отдать свою пенсию и квартиру ксендзу, у которого уже есть радиостанция, машины и санаторий. Он бы обо всем позаботился. Меня бы сразу отправили на небеса на сиденье рядом с водителем, без толкотни и очереди. А так… без шансов. Раздолбанный вагон, стоя, в тесноте и наверняка еще дверью пришибут.

– Ты могла бы мне даже понравиться, – продолжила Пулька. – Но я обещала матери, что убью тебя. Если встречу. Я обещала это, когда она умирала в одиночестве, как любовница преступника с байстрюком.

Она посмотрела на меня.

– Ты что так загрустила? Не волнуйся, – засмеялась она. – Все будет хорошо. Тебе ничего не нужно делать. Я все сделаю сама.

Мы приближались к перекрестку улиц Желязной и Твардой, когда Пулька начала кликать в телефоне. Мне показалось, что у нее дрожали руки. На ее губах играла кривая улыбка, а по лбу стекали капли пота. Я полагала, что мы повернем налево, но Пулька не сбавляла скорости. Движение было интенсивным, а нам навстречу медленно ехал грузовик. Я не знаю, посмотрела ли тогда Пулька на дорогу или в свой мобильный, но она повернула на такой скорости, что по моей экстренной оценке ситуации она не успела бы затормозить перед пешеходами на зебре.

– Пешеходы! – крикнула я.

В последнюю секунду я схватилась за руль.

– Ты что делаешь! – крикнула она. – Я впишусь!

Нас бросило вправо, и, хотя мы действительно со значительным запасом миновали пешеходов, оказалось, что, к сожалению, руль в этой огромной машине поворачивается гораздо легче, чем в большом «фиате» Хенрика. Пулька тоже была этим удивлена. Нас чуть не закрутило и едва не вынесло на тротуар с противоположной стороны. То, что последовало за этим, было лишь результатом неопытности Пульки в подобных ситуациях. Выхватив у меня руль, она слишком энергично повернула его в обратную сторону, и махина весом в несколько тонн накренилась, как на регате Сидней – Хобарт. Кажется, несколько мгновений мы ехали на двух колесах. Моей первой мыслью было снова потянуть за руль, но я подумала, что на этот раз ей придется справиться самой. Я не всегда буду ей помогать. То, как Пулька нервничала до этого, было просто ничем по сравнению с тем, как она выглядела сейчас. Это были доли секунды, но я заметила, что ее кожа стала совершенно прозрачной, а на лбу выступили зеленые вены, когда перед машиной возник большой фонарный столб с железобетонным основанием. Очень красивый.

Бах! Хлоп! Оглушительный взрыв.

Меня дернуло вперед.

Я чувствовала себя так, будто кто-то вырвал мне ключицу, а затем бросил в лицо двадцатикилограммовый мешок муки. В ушах звенело. Перед глазами была какая-то белая тряпка. Перед машины исчез. Вместо него появился бетонный цоколь фонарного столба. Стильный. Теперь таких не делают.

Пульке повезло меньше. По крайней мере, так казалось, судя по тому, что ее мобильный, в котором она не так давно писала сообщение, впечатался ей в лоб.

– Ну я и ебнулась, – сказала она.

Она была жива.