Онлайн книга «Пиковый туз»
|
– Ох и бушевала огневица! На Милующуюся богородицу[93]к полуночи занялось. Тушили до обеда, почитай, – вздохнула, соскребая по сусекам затаенную грусть, поскольку понимала, что дальше ничего столь увлекательного с ней уже не произойдет. – От усадьбы мало чего осталось. Сами поглядите, коль желаете. Махнула рукой в нужную сторону и поспешила к мычащей корове. – Я, Ефимка, пройдусь до места. Ноги размять, а то засиделся. Найдешь пока, чем заняться? – Посплю чичас. В извозе это первое правило: есть минутка свободная – отдохни. Под деревья спрячусь. Скоро солнце поднимется, а там тень. Ежели нужда какая – свисти, я запомнил твой перелив. Мигом примчу! Сыщик перешел лужок, местами вытоптанный и изжеванный скотиной. Впрочем, травы оставалось достаточно, чтобы намочить брюки до колен. Утреннюю росу часто воспевают поэты, но лишь те, кто издали любуется сверкающими на листочках бусинками. А шагнешь в эту рифмованную красоту – и все, дальше сплошная проза. На пепелище к влажным штанинам налипла буро-серая грязь, будь она неладна, и моднецкая ткань приняла вид замызганной дерюги. Мармеладов не замечал этих досадных мелочей. Вцепился взглядом в башню, торчащую посреди обугленного чертополоха как сломанный клык гигантского хищника. Из окрестного пейзажа она, казалось, высасывает жизненную силу. Нежно-голубое небо разливалось до горизонта, но ближе к руинам сгущало цвет и клубилось в истерике. Закопченные стены поднимались высоко, на пять косых саженей[94]. Точнее сказать нельзя – не было окон или бойниц, отмеряющих этажи. Вероятно, пожарная каланча для наблюдения за окрестностями – откуда дым поднимается. Летом, в засуху, леса горят часто. С высоты легче заметить далекое пламя и не подпустить к усадьбе. Но в ту зловещую ночь загорелось у самого подножия, в господском доме. Спохватились, да уж поздно… Пожар разбегался по крышам, укутанным в солому, прыгучие искры вздувались за считанные мгновения красно-рыжими языками. Сунулись в башню, вылизали грубо-отесанный камень до черной копоти, и тут же отхлынули, потрескивая от ярости. Зато на деревянном особняке уж отыгрались: обглодали балки и стропила, пережевали в мелкую труху стены. А после принялись за флигель, людскую избу и каретный сарай. Дальним амбарам повезло, на них уже не хватило ни злости, ни аппетита. Раньше попасть в темную башню удавалось лишь изнутри, через боковой коридор и незаметную дверцу. Но никакого «изнутри» попросту не осталось. Прежде, чем шагнуть в каменную арку, сыщик достал из кармана коробок с десятком шведских спичек. Запалил одну, осмотрелся. Пол каменный, под ногой не провалится. Над головой кладка тоже, вроде бы, крепкая. А винтовая лестница, ведущая наверх, хлипкая, засыпанная золой и пылью, с полустертыми следами. Ходили здесь после пожара, и не единожды. Спичка погасла. Зажигать следкющкю Мармеладов не торопился, лучше поберечь, а то потом, в критической ситуации, может не хватить. Поднялся в темноте, держась за стену. Ступени застонали, но выдержали. На втором этаже чиркнул фосфорной палочкой о жестянку. Ничего себе! Массивная дверь разбита на части и выворочена из стены вместе с петлями. Явно не плечом вышибли. Топором? Нет, от топора много мелкой щепы летит, а железо вонзается сверху вниз – так рубить удобнее. Здесь удар нанесен изнутри, на уровне колена, будто мифический циклоп пинками прокладывал путь к свободе. |