Книга Гремучий студень, страница 89 – Стасс Бабицкий

Степка попытался разжать его пальцы, а потом просто повис на руке бандита всей тяжестью.

— Не спеши, Хруст! Успеешь придушить. Нужно выпытать, как она наше логово нашла. Может и полиции адрес известен?

— Жандармы не стали бы девку посылать. Сами бы нагрянули. А если их лазутчица, так тем более придушим и дадим драла отсюда, чтобы не рисковать.

— Нельзя! — возразила Клавдия, и тут же пояснила, — То есть, хотите душить — я не против. А бежать нельзя. Вернутся Тихоня и Бойчук, кто их предупредит, что нас в Хапиловке нет? Жандармы ловушку подстроят, возьмут обоих, тут нашим планам и конец.

— Не за планы ты переживаешь, Клавка, а за своего хахаля, — припечатал амбал. — Боишься, что не с кем будет дудоры водить?

— Межеумок! — обиделась Клавдия и отошла к столу.

— Хоть бы и так… Но вообще ты прав, Степка. Успеем придушить. Сперва чуток потешимся, — Хруст прижал свою жертву к стене и полез свободной рукой под шубку Лукерьи. — У меня бабы давненько не было…

— Как… ты… сме… ешь! — пропищала девушка. — Хам!

— Строптивая. Мне такие по нраву. Еще бы помясистее была, а то тоща как шкелет, — бандит подмигнул Огоньку. — Но сгодится на разок, а?

— Не надо, Хруст, — пробормотал тот. — Я не хочу.

— А чего? Брезгуешь после меня? Так бери первым, я не гордый. Подержу ее, чтоб не брыкалась.

Степка покраснел и затравленно оглянулся на бомбистку. Амбал перехватил его взгляд.

— Или ты Клавку стесняешься? А мы попросим боевую подругу за дверью покараулить…

Бомбист попытался задрать узкую юбку Лукерьи, но не смог и просто разорвал по шву.

— Ну, чего встала? — окрысился он на Клавдию. — Брысь отсюда!

Та хотела что-то сказать, но потом опустила голову и пошла прочь. Открыла дверь и тут же захлопнула:

— Жандармы!

— Ах ты, гадина! — Хруст отбросил журналистку на тюфяки в углу комнаты и схватил смит-вессон, лежащий на комоде. — Ничего! Я тобой позже займусь.

— Много их там? — Огонек заряжал самодельный револьвер.

Клавдия пожала плечами.

— Я двоих заметила. Но эти сволочи по двое не ходят. Только толпой.

— Не боись, прорвемся! — амбал выбил плечом оконный переплет и дважды выстрелил в темноту.

В ответ раздались выстрелы, одна пуля просвистела у виска, оцарапав лысую голову, и впечаталась в побеленную стену.

— На задах тоже сидят, — Хруст вытер кровь рукавом рубахи, на кумаче она была почти незаметна. — Ловко время выбрали, держиморды. Ждали, пока спать ляжем, чтобы взять всех тепленькими. Девку в сени послали, чтоб знак подала. А хрен по-вашему выйдет!

Он выстрелил в окно еще несколько раз и сел на пол, перезаряжать револьвер.

— Бежать некуда! — взвыл Степка и заметался по комнате. — Всех перебьют.

— Не скули, Огонек. Первый раз что ли? Прорвемся. Клавка!

Бомбистка стояла посреди комнаты, глядя на себя в маленькое зеркальце над умывальником. Лицо ее было спокойным и не выражало никаких чувств. «Как у мертвеца» — подумала она. — «Да мы тут все давно уж мертвецы!»

— Клавка! Заснула что ли? — рявкнул Хруст. — Где Бойчук свои безделушки прячет?

— Портсигар с собой забрал, а бутылку я давно уж не видала.

— Эх, мать… У бомбистов и ни одной бомбы под рукой. Хороша шутка?

Амбал захохотал и выстрелил еще трижды. Степка подполз к двери, приоткрыл щелку, но выглянуть не успел — сразу несколько пуль выбили щепки у него над головой.