Книга Миллиарды Арсена Люпена, страница 89 – Морис Леблан

Единственным спокойным местом оставались дом и сад «Клематисов». Относительно них действовало жесткое указание: никого не пускать, кроме полицейских. Никаких зевак. Никаких журналистов. Здесь разговаривали, понизив голос из уважения к смерти Элизабет и к горю Роланды. Когда ей сообщили о нападении на Жерома Эльмаса, она разразилась рыданиями:

– Бедная моя сестра… Бедная моя Элизабет…

Она распорядилась отвезти Жерома в ближайшую больницу. В той же самой клинике приняли и другого раненого. Труп Бартелеми, задушившего девушку, лежал в гараже в ожидании, когда его отправят в покойницкую.

Около одиннадцати часов утра следственный судья господин Русслен, сидевший рядом с прокурором Республики в удобном садовом кресле, боролся со сном, выслушивая старшего полицейского инспектора Гуссо, который самодовольно излагал подробности трагедии в Везине, жертвами которой стали четыре человека.

Господин Русслен был коренаст и словно бы весь состоял из живота и ляжек, вследствие чего иногда страдал несварением желудка. Живя в провинции последние пятнадцать лет, неспешный и лишенный амбиций следственный судья сделал все возможное, чтобы остаться в глухом краю, где он мог удовлетворять свою страсть к рыбалке. К несчастью, последнее дело в замке д’Орсак^[6], где он проявил недюжинную изобретательность и даже ясновидение, привлекло к нему внимание начальства, вследствие чего господина Русслена, к его величайшему сожалению, перевели в Париж. Черная куртка из альпаки и мятые полотняные серые брюки свидетельствовали о его полном безразличии к собственному внешнему виду. Но, несмотря на наружность, это был человек проницательного и глубокого ума, совершенно независимый в своих, иногда довольно экстравагантных, поступках.

Имевший завидную репутацию, не соответствующую его скромным заслугам, старший полицейский инспектор Гуссо заключил громким голосом, мгновенно разбудившим господина Русслена:

– Итак, вкратце: на мадемуазель Гаверель напали в тот момент, когда она наклонилась, чтобы взяться за цепь, которая удерживала лодку, и это нападение было таким жестоким, что три деревянные ступеньки, спускающиеся к пруду, оказались проломлены. Именно этим объясняется тот факт, что мадемуазель Гаверель вымокла до пояса. Затем на берегу произошли следующие события: борьба, похищение жемчужного ожерелья и бегство убийцы, ноги у которого также оказались мокрыми. О преступнике, перенесенном после медицинского осмотра в гараж, нет никаких сведений, кроме его имени – Бартелеми. Лицо и одежда характерны для бродяги. Он убил, чтобы ограбить жертву. Больше мы ничего не знаем.

Старший полицейский инспектор Гуссо вздохнул и продолжил с видимым удовольствием человека, которому нет нужды подыскивать слова:

– Теперь что касается других. Господин Жером Эльмас застрелил убийцу из ружья, тем самым не дав ему скрыться. Вот единственный пункт, который не подлежит сомнению. В остальном же показания, которые он дал мне, выглядят довольно смутными… Впрочем, нам надо учитывать его состояние.

Во-первых, он не знает убийцу своей невесты. Во-вторых, ему неизвестно, кто напал на него ночью и какова причина этого. Что же до другого раненого, то у нас нет никаких данных ни о его личности, ни о том, при каких обстоятельствах он подвергся нападению. Максимум, что мы можем предположить, – в обоих случаях действовал один и тот же злоумышленник.