Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 126 – Марджери Аллингем

Она посмотрела на него без удивления: от него часто исходили неожиданные высказывания. Но теперь Бидди поймала его взгляд прежде, чем пастор успел опустить глаза, и испытала мгновенный испуг.

Старик ушел, не забыв захватить у Кадди в холле свой штормовой фонарь, хотя ночь была ясной и лунной.

Хиромант все еще владел всеобщим вниманием, так что уход старого пастора остался почти незамеченным.

– О, я не осознавал, что уже так поздно! – Тихий, ровный голос хироманта слегка повысился от удивления. – Дорога сюда заняла больше времени, чем предполагалось. Я успею предсказать будущее всего одному человеку, прочитаю по его руке вслух, чтобы все могли слышать. Но пускай это будет тот, кому я не могу обещать ничего, кроме счастья. – Он повернулся к Изопель. – Вы позволите предсказать будущее вам?

Девушка с сомнением покосилась на него, но рядом с Джайлзом, Марлоу и мистером Кэмпионом бояться, казалось, совсем нелепо.

Энтони Датчет взял ее руку в свою, и пока он поворачивал кверху ладонь, все с небольшим изумлением отметили, что на его руке отсутствовали естественные линии и складки. Его кожа была абсолютно гладкой.

– Я был прав, – сказал он, осматривая крохотную женскую ручку. – Ваша жизнь полна несчастий, но все это останется позади, хотя, возможно, и не так, как вы ожидаете. Вы полюбите. И вас полюбят в ответ. Я вижу, что вы окажетесь в странной компании по крайней мере дважды в жизни. Ваше самое ясное воспоминание, – продолжил он с внезапным пылом, – то, где вы лежите на кровати из густого меха, а сверху на вас смотрит голова зверя. Разве не так?

Судья Лоббетт и его дочь обменялись оторопелыми взглядами, и у Марлоу вырвался сдавленный возглас. Джайлз и Бидди вопросительно посмотрели на гостя, и после некоторого колебания Изопель объяснила:

– Когда я была ребенком, мы проводили каникулы в Скалистых горах. Однажды я заблудилась. Меня спас траппер, в хижине которого я провела несколько часов, пока меня не нашел отец. Траппер велел мне лечь поспать, так что я отдыхала на куче шкур у огня. На стене висела медвежья голова, неумело набитая опилками. Я не могла оторвать от нее глаз. Она была такой ужасной, бесформенной, гротескной. Это воплотилось в одном из кошмаров, который я часто вижу. Я не понимаю, как вы могли об этом узнать, – закончила она, уставившись на хироманта темными, завороженными от осознания чуда глазами.

Энтони Датчет улыбнулся и продолжил голосом с успокоительной интонацией:

– Вас ожидает темный час, но он пройдет. И далее наступит период безмятежности. Остерегайтесь чужаков, но помните: вам суждено стать женой чужака. Ваши владения будут обширны, и вы познаете мир маленьких лугов и мычания коров. В этом ваше счастье. Жаль, что я не могу обещать всем того же…

Последние слова он произнес очень тихо, и, хотя его тон не менялся, у всех остался неприятный осадок.

Хиромант немедленно откланялся. Джайлз и Марлоу рассчитались с ним, дивясь тому, что он запросил совсем пустяковую сумму.

Его машина скрылась на узкой дороге. Проезжая мимо сада, она издала странный свист. Этот свист повторился семь раз, все слабее и отдаленнее. Мистер Кэмпион, Джайлз и Марлоу прислушивались к нему.

– Семь раз, – сказал Джайлз. – Семь Свистунов. Выходит, скоро настанет конец света.