Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 286 – Марджери Аллингем

Топоча вперевалку, Лагг вздыхал и ворчал:

– Поглядите только. Бродяги – они бродяги и есть. А вот я сроду не согласился бы жить в палатке.

Пенни, напротив, смотрела на все с интересом. Яркие кибитки с полотняным верхом, разноцветные лохмотья на веревках, множество костров, дым которых поднимался совершенно вертикально… Хватало здесь, конечно, и грязи, и нищеты, но в целом картина, заливаемая солнечными лучами, была живописной.

Более всего девушку впечатлило число кибиток и повозок – десятка четыре, не меньше. Но шатров и палаток не было: вероятно, табор расположился здесь ненадолго. Еще тут стоял огромный желтый моторный шарабан, какие часто встречаются на ярмарках.

Хотя Пенни не раз видела цыган, в таборе, разумеется, не бывала и знала о них лишь то, что это смуглые люди с мелодичной вкрадчивой речью, которые умеют торговать на зависть любому коммивояжеру.

Шагая рядом с мрачным Лаггом в самую гущу табора, она не могла не тревожиться. Полуголые дети, игравшие рядом с повозками, что-то ей кричали пронзительными голосами. Лагг же был невозмутим.

Из одной кибитки выглянул молодой человек в яркой красно-белой рубахе. Его руки и грудь казались отлитыми из бронзы. Увидев Лагга, он издал радостный рев и всполошил половину табора. Отовсюду повысовывались головы. В какой-то момент Пенни решила, что прием их ждет не очень ласковый.

Лагг по-прежнему сохранял хладнокровие.

– Мне надо миссис Сару! – громогласно объявил он. – У меня для нее послание. Важное и секретное.

Это возымело эффект: все успокоились, а молодой человек, оповестивший табор о прибытии гостей, сбежал по ступеням кибитки.

– Идемте, – сказал он и повел их в самую середину табора, где стоял весьма роскошный фургон, украшенный с одной стороны портретами короля и королевы, а с другой – жутким изображением сиамских близнецов в окружении четырех дельфинов.

Медные части этого экипажа в стиле барокко были так отполированы, что блестели не хуже золотых. Спереди располагалась небольшая платформа, вроде балкона, а на месте возницы сидела пожилая особа грандиозных размеров. На голове у нее был желто-зеленый платок, а телеса прикрывало платье с огромными узорами. Она улыбалась, и черные проницательные глаза ее смотрели на гостей по-королевски снисходительно, но приветливо.

Молодой цыган сказал ей несколько слов на каком-то непонятном наречии.

Дама заулыбалась еще шире:

– Заходи, леди. – Она указала на крашеные ступени, ведущие вглубь фургона.

На ее руку с перстнями упали солнечные лучи, и камни заиграли неподдельным бриллиантовым сиянием.

Пенни поднялась и села напротив хозяйки, а Лагг осторожно примостился на верхней ступеньке. Вокруг фургона топтались любопытные. Пенни смущали эти смуглые насмешливые лица и быстрая речь, которой она не понимала.

Старая дама – она и была миссис Сара – повернулась к толпе, причем убрала с лица улыбку. Она произнесла несколько сердитых фраз, и люди мигом разбежались, словно нашкодившие дети. С королевской непринужденностью миссис Сара повернулась к гостям.

– Кто вас прислал, леди? – спросила она громким свистящим голосом.

Мистер Лагг достал шелковый мешочек и протянул Пенни, а та в свою очередь передала хозяйке. Миссис Сара его схватила, длинным ногтем подцепила стягивавшую тесемку, развязала и вытряхнула содержимое на ладонь.