Книга Трое храбрых, пятеро справедливых, страница 87 – Ши Юй-Кунь

– Позвольте узнать, кто вы?

– Моя фамилия Чжао, а зовут меня Цин, – сказал старик. – Я слуга из ямыня уезда Жэньхэсянь. Недавно молодой господин Бао отправился в Тайюань воскурить благовония в храме, по пути завернул в Сучжоу полюбоваться природой, а заодно стребовать взятки у начальников уездов. Мой начальник послал меня в гостиницу приготовить вино и закуски, чтобы достойно встретить молодого господина. Но тот приехал и начал придираться: циновка не так постелена, кушанья ему не по вкусу. Словом, он захотел получить с моего начальника целых триста лян! А начальник, человек честный, не дал господину взятку. Тогда господин велел связать меня, утащить на конюшню и избить плетью! Что мне было делать? Вот я и сбежал. Пошел в столицу искать родственников – не нашел. Одежонку, какая была, проел. А что делать дальше – не знаю. Хоть с голоду помирай!

– Подали бы жалобу в суд, – посоветовал Чжао Ху.

Если вам интересно узнать, что ответил старик, прочтите следующую главу.

В руки злодея случайно попадает прошение, и он строит козни. Благородный юноша является в суд и снимает с себя ложное обвинение

Выслушав старика, Чжао Ху подумал: «Господин министр, не щадя сил, служит государю, а его племянник творит беззакония! Придется отвести старика к Бао-гуну!»

Чжао Ху посоветовал старику непременно подать жалобу, дал ему слиток серебра и сказал:

– Возьмите, пригодится.

Старик поблагодарил и ушел. Вскоре покинул трактир и Чжао Ху.

Несколько дней прождал Чжао Ху старика в кайфынском ямыне, но тот все не шел. Вы спросите: почему? Сейчас расскажу…

– Посторонитесь! Государев наставник едет, – услышал старик, едва выйдя из трактира, и упал на колени с криком: «Несправедливо обидели! Несправедливо обидели!..»

Носильщики паланкина остановились. Кто-то сошел с коня, взял прошение и передал в паланкин.

– Возьмите этого человека с собой, – последовал приказ.

Вы, конечно, уже догадались, что в паланкине находился не кто иной, как Пан Цзи. Прошение, которое он держал в руках, было для него подобно сокровищу, свалившемуся с неба. Он тотчас призвал к себе зятя Сунь Жуна, который не замедлил явиться с верным Ляо Тянь-чэном. Посоветовавшись, они решили, что Пан Цзи должен подать государю доклад.

И действительно, на следующий день, едва Сын Неба начал прием, Пан Цзи выступил вперед и подал бумагу. Государь прочел и почувствовал досаду. Тем не менее он вызвал Бао-гуна и спросил:

– Сколько у вас племянников?

– Три, – доложил Бао-гун. – Старший, Бао Ши-энь, и второй, Бао Ши-сюнь, занимаются хозяйством, а третий, Бао Ши-жун, – учится.

– Давно вы с ними виделись? – снова спросил государь.

– С тех пор как служу в столице, мне еще не приходилось бывать дома, и виделся я только со старшим племянником.

Жэнь-цзун кивнул и показал ему доклад Пан Цзи, а также прошение Чжао Цина. Бао-гун внимательно прочел, опустился на колени и сказал:

– Мой племянник непутевый и заслуживает наказания. Прикажите доставить его под стражей в столицу, и я займусь расследованием. Пусть меня вдвойне накажут, если, как родственнику, я дам ему малейшую поблажку.

– Денно и нощно вы усердно трудитесь, – молвил государь. – Откуда же вам знать, что творится дома? Не беспокойтесь, виновного доставят в столицу.

Сын Неба тотчас повелел разослать грамоты во все округа и уезды: как только появится человек по имени Бао Ши-жун, взять его под стражу и доставить в столицу. Не прошло и нескольких дней, как повеление государя было выполнено.