Книга Убить Маргарет Митчелл, страница 63 – Энни Кей

– Вроде бы… небольшое торнадо, – неуверенно проговорил Билл.

– Это опасно? Оно может прийти сюда? – заволновалась я.

– Едва ли, – сказал он, но одновременно неуверенно пожал плечами.

– Даже если он окажется над этим домом, то не сможет нас задеть: слишком высоко, – спокойно сказал Джей Си.

Как бы в подтверждение его слов, черные вихри поднялись чуть выше.

– Завораживающе и страшно, – подытожила Маргарет.

Мы замолчали, наблюдая, как природа жила по своим диким, непостижимым законам совсем рядом с нами, но не принимая нас во внимание. Издали казалось, что воронка движется в замедленной съемке, но вблизи это наверняка было разрушительно.

– Может, это дементоры прилетели, чтобы забрать мою душу, – с кокетливой улыбкой проговорила Маргарет, как бы давая всем понять, что она насмотрелась в окно и готова сменить деятельность и тему.

– Что ж, в таком случае, они будут разочарованы, Пегги, ведь у тебя ее нет, – абсолютно спокойно сказал Билл и добавил, не давая ей ответить, по пути в гостиную: – Кому-нибудь сделать черный русский?

Маргарет выстрелила ему в спину коротким, но смеющимся взглядом, оценив шутку, но не заостряя на ней внимание остальных. Мы вернулись в гостиную.

Дневник Николаса Ямина

4 августа 2022 года

Прошли всего сутки, но мне кажется, не меньше недели. Я не могу поверить. Не могу в это поверить, принять это.

Я не видел, как это произошло, конечно, я никак не мог этого видеть. Но перед глазами стоит взрыв из какого-нибудь боевика двадцатилетней давности. Мой дом за секунду до того, как все изменится. Видео, умиротворяющее настолько, что кажется, будто это фото. И в следующий момент – стекло, все стекло, которое есть в моей квартире, одновременно решает вырваться наружу, вылетает в замедленной съемке, а каждый осколок отражает закатное солнце.

Когда мне позвонили и сообщили о взрыве, мне захотелось себя ущипнуть – настолько это казалось нереальным, не из моей жизни. “Мистер Ямин, в ваших апартаментах произошел взрыв. Ваш отец был внутри. К сожалению, он погиб”.

Перед последней фразой была пауза. Зачем ее делают? Зачем оставляют надежду? Очевидно же, что не потому что им тяжело это сообщать, ведь для них это часть работы, практически рутина. Может, в эти доли секунды я должен был начать молить о прощении. Или сознаваться. Для этого эти паузы даются. Но я молчал, перестав дышать, только слушал. И он договорил.

В тот же момент в голове пронеслась банальность: мысли материальны. Я думал об этом все время. Мечтал с момента этого собрания-распятия. Представлял, как причиняю ему боль, как заставляю его страдать, но никак не мог представить, что именно нужно для этого сделать. О чем бы я ни вообразил, в конечном счете все сводилось к какому-то неловкому скулению: я представлял, что он раскаивается в своем отношении ко мне, просит у меня прощения, унижается. Но в разгар таких фантазий становилось понятно, насколько это нереально. Уважать меня, проявлять отцовскую заботу, быть мне другом, быть мне опорой он мог только в какой-то недоступной мне параллельной реальности. А в этой я не верил даже своим мечтам.

Когда он сказал, что все решено, но ничего еще не сделано, мысль об убийстве возникла сама собой. Вот настолько я был уверен в том, что он не переменит своего мнения, не станет мне отцом по какому-то волшебству. И с тех пор я перебирал в голове все возможные варианты.