Книга Легенда о мертвой Джинни, страница 145 – Энни Кей

Пока Диккенс в своем мобильном била рекорд в игре типа «три в ряд» или писала на меня докладную Питерсу и Майлзу, я от нечего делать рассматривала меню: мой телефон замерз, разрядился и стоял на зарядке рядом с кассой за стойкой. Меню было книгой на плотной бумаге большого формата с краями, напоминающими бахрому. Картинки, словно набросанные карандашом, должны были, вероятно, помогать посетителю, не владеющему языком или никогда не обедавшему, определиться с выбором блюд. В разделе напитков рисунки еще сильнее сбивали с толку. Например, напротив бурбона было нарисовано нечто похожее на корн-дог, а напротив рома – камышовые заросли. Но одна картинка привлекла мое особое внимание – крошечное изображение напротив джина: три ягодки и небольшие острые листья.

Джин… Джинни… Можжевельник, вот что это было. Я уже видела похожее изображение. И не только на теле Риты. Дневники Вирджинии Харди тоже были изрисованы ими. Видимо, Джинни давала прозвища не только другим, но и себе. Вероятно, Рита нашла дневники, когда убирала в комнате Джинни, и помешалась на ней настолько, что набила тату и стала заманивать парней на водонапорные башни. Но с кем? С кем она это делала? Кто сделал те фото, если не Джордж?

Когда мы с Диккенс подъезжали к Холмсли Вейл, небо стремительно опускалось, последовательно стирая очертания домов и деревьев, а по земле начинал стелиться знакомый вечерний туман. Полицейская изрядно устала и казалась еще более молчаливой, чем раньше, если это в принципе было возможно. Она провезла меня мимо «Кабана и хряка», закрытого крест-накрест полицейской лентой, отчего мне стало не по себе: я успела привязаться к своей комнатке и все еще не верила в виновность Джорджа. Даже если ему удастся оправдаться, вряд ли арест смогут быстро забыть его постоянные посетители. Это непросто даже в большом городе, а тем более в Холмсли Вейл.

Навстречу по противоположной стороне дороги шла Дилан. На улице было теплее обычного, и она расправила свои длинные по пояс волосы на куртке. Они окружали ее пушистым белым облаком, делая похожей на ангела. Маленькая невинная девочка, совсем как ее мать двадцать лет назад.

– Совсем как ее мать… – проговорила я.

– Что? – спросила сбитая с толку Диккенс.

– Остановите у центральной площади, пожалуйста! – воскликнула я, и она успела притормозить.

Я попросила не ждать меня и побежала на почту. Мне нужно было ввести в поисковике «хлопковый мед».

Мэри сидела за одной из швейных машин и в свете настольной лампы что-то шила на руках. Я вошла, звякнув входным колокольчиком. Кошка на одном из раскройных столов приподняла голову и снова положила ее обратно, засыпая. Мэри подняла на секунду глаза на меня и тут же опустила их на свою работу, задав вопрос:

– Где-то зацепили кашемировый свитер, Маделин?

Я растерялась и смотрела на нее вопросительно. Она снова оторвала взгляд от куска ткани в руках и обвела ладонью вокруг себя:

– Это мастерская по ремонту одежды.

– Нет, я пришла поговорить с вами, Хлопковый мед.

На лице Мэри ничего не отразилось, но руки ее перестали работать иглой. Лицо, ставшее безэмоциональной маской, говорило лучше, чем яркая реакция.

– Как вы узнали? – выдавила она через несколько очень долгих секунд.

– Догадалась по Дилан. Джинни всем давала кодовые имена…