Книга Занавес памяти, страница 86 – Татьяна Степанова

– И на меня вам настучали уже? С тех пор и ремонтирую, – усмехнулась Евдокия, отвечая Кате, но поглядывая на Гектора. – Я тогда ему дала сдачи. Я не спускаю обид никому.

– А на жену Аксинью, вашу подругу, он поднимал руку? – продолжала Катя.

– Он ее едва не придушил во время секса однажды, – быстро ответила Евдокия. – Уже после твоего рождения они подобным грешили: забавлялись на супружеском ложе. – Она ухмыльнулась Симуре. – Слушай, мотай на ус, Симочка. Папуля твой старенький уже был, хотелось ему рожна в койке. Чуть не задохнулась тогда Аксюта, сама мне говорила. Но ей подобное обращение даже нравилось. А папика твоего с испуга едва инфаркт не хватил: убить же мог ее легко в экстазе и сесть в тюрьму. У него с того раза вся охота к Аксюте испарилась. Импотентом он стал полным. Но лишь с ней, женой законной, а с прочими б… блудил.

– Аксинья ревновала его к любовнице Ариадне Счастливцевой. С ножом кухонным бросилась незадолго до убийства, – напомнила события Катя.

– Много вы уже дерьма кукуевского насобирали, душечка, – улыбнулась ей Евдокия. – Я вам еще добавлю за ваши кровные. Арька Аксюте со школы дико завидовала. Аксюта нашего круга особа: мать ее, Райка Фабрикантша, обеспечила их обеих, коттедж отличный отгрохала, одевала Аксюту всегда прилично, модно. Подружка моя по блату даже конкурс красоты областной выиграла. Отстегнули они жюри взятку. Арька же голь нищая, мать ее вечно болела, Арька после школы ее бросила, сбежала сначала в Тулу, потом в Тарусу перескочила. Жила с женатиками взрослыми, искала себе спонсора. Гену, когда он в импотента превратился с Аксютой после удушения, черт в ребро двинул. Ушел мужик на фоне семейных драм в загул, и Арька его легко захомутала. Он явился для нее трофеем в их с Аксютой заочном противостоянии. Но жениться Гена на ней не планировал, хотя с Аксютой уже активно разводился. Она его достала своей требовательностью в постели и ревностью. А самое главное – пьянством. Квасить и беситься она стала от стресса.

– Вы с ней по-прежнему дружите?

– И не встречаемся даже. – Евдокия Ежова поджала губы, выдержала паузу. – Сима не даст мне соврать: Аксюта – конченая алкашка. И еще… после тех событий в доме ведьмы все от их семейства отвернулись. Она меня просила помочь тогда с похоронами Генки, он же не успел до конца развод оформить, похороны ей достались – вдове. Но я отказалась наотрез. Он меня оскорбил, он посмел меня ударить! И мне его хоронить?! Я его не простила. Аксюта на меня тогда обиделась смертельно. А в чем я перед ней виновата? Я удары от Генки стерпела ради нее и прежде ей старалась помочь, отвадить Генку любым способом от стервозы Арьки.

– Ариадна пропала бесследно, – заметила Катя. – С момента событий в доме ведьмы ее в Кукуеве никто больше не видел.

– Она из Кукуева удрала еще девчонкой, а после смерти матери халупу их на дрова дачникам тарусским продала, – пояснила Евдокия. – Она и прежде исчезала надолго из поля видимости, вокруг нее всегда вертелась уйма мужиков. Они ее на курорты возили. Гена у нее не один тогда был. Наверное, она просто тихо улизнула от скандала. Подалась куда-то с очередным ухажером.

– Серафим, извините, но я вынуждена задать прямой вопрос о вашей матери, – обратилась Катя сначала к Симуре, а затем к Евдокии: – По-вашему, Аксинья могла расправиться с мужем столь зверским способом?