Книга Дело «Тысячи и одной ночи», страница 132 – Джон Диксон Карр

– Натворил? Что я натворил? Что это вы имеете в виду? Ну-ка, хватит смотреть на меня так.

– Наверх, сейчас же, – сказал я уже более спокойным тоном.

– Ой-ой? – произнес Уэйд, склонив голову и приставив кулаки к бокам. – Вот так, значит? А у вас, похоже, стальные нервы, раз вы пытаетесь указывать, что мне делать в моем собственном…

– Убирайтесь отсюда, – сказал я, – и убирайтесь немедленно. Я из кожи вон лез ради вашего семейства в этих обстоятельствах. Мне плевать, кто вы, Джеффри Уэйд или папа римский, но, бога ради, поднимайтесь и уходите, когда я велю вам уходить, а то быстро загремите у меня за решетку и там и останетесь! Какой вариант из двух вы предпочитаете?

Он, конечно, рассчитывал на то, что я струшу, но все-таки удалился. Совершенно делу не помогало и присутствие Иллингворта, который мягким, заботливым тоном расспрашивал, что случилось. Когда они наконец ушли, я стал нарезать круги по подвалу, обдумывая произошедшее. Возможно, когда закипаешь от гнева, но при этом не повышаешь голоса, в мозгу возникает какое-то внутреннее горение, но, как бы то ни было, последствия бывают самые плачевные. Этот усатый деспот, которого никогда в жизни не ставили на место, кинулся на меня с лестницы и стал угрожать пустить в ход свое влияние.

Верным средством было спокойно приняться за работу и посмотреть, остались ли какие-нибудь улики, которые никто не успел уничтожить. Я обнаружил еще размазанную побелку: это мог быть отпечаток пальца – а мог и не быть. Но он вызывал сомнения. Когда Каррутерс прибыл в музей, я все еще рассматривал этот след на стене.

– Вы были правы, сэр, – сказал он мне. – Я только с Принц-Риджент-корт, все разузнал, вы были совершенно правы.

Я дал ему некоторые инструкции, в числе которых было оставаться на месте, пока я звоню в Ярд и вызываю Беттса и Престона раскопать уголь и поискать отпечатки. Затем я ушел. Когда я выходил через верхний зал, Холмс был в открытой галерее, огибающей весь второй этаж. Опираясь на мраморную балюстраду, он стоял прямо над крышей злосчастной черной повозки. Неподвижный, залитый голубовато-белым светом, с этими очками на носу, он напоминал более миниатюрного и молодого Иллингворта. И хотя он учтиво кивнул мне, я задался вопросом, уж не он ли подослал старика Джеффа ко мне в подвал. В этом музее было еще множество вещей, которые предстояло расследовать, но сначала мне нужно было встретиться с Мириам Уэйд.

Вдохнув пару раз свежего после дождя воздуха, я почувствовал себя куда спокойнее. Из телефонной будки на Сент-Джеймс-стрит я передал сообщение в Скотленд-Ярд и повел полицейскую машину сквозь чистилище полуденного движения на Гайд-Парк-Гарденс. Снаружи дом Джеффри Уэйда выглядел как и остальные тусклые каменные здания, теснившиеся на улице, не отличаясь от них ничем, кроме размера.

Вся претенциозность скрывалась внутри. Я не знаток в этих делах, у меня всего лишь шестикомнатный дом в Ист-Кройдоне с садом и всем таким прочим, чем я необычайно горжусь, но, имея за плечами длительную полицейскую практику, я умею отличить вышколенного дворецкого. Здешний дворецкий меня разочаровал. Он провел меня по длинному холлу, уставленному плюшевыми лошадьми, в небольшую комнату, обставленную в стиле регентства. Затем, аккуратно взяв у меня визитку, он отправился узнать, сможет ли мисс Уэйд принять меня.