Книга Дело «Тысячи и одной ночи», страница 70 – Джон Диксон Карр

Доктор Гейбл просто как с цепи сорвался.

– Ну так почему Пруэн молчал-то, почему он нас не предупредил?! – воскликнул он. – И где теперь этот настоящий актер? Он ко мне не заходил. Где он?

– Я не знаю! И никто, кажется, не знает! – ответил Холмс. – Пруэн не посмел покинуть пост у дверей на тот случай, если неожиданно нагрянет Маннеринг. К тому же актер здесь появился только минут пять назад или около того, и Пруэн недотумкал, что к чему, пока не встретил его. Он не посмел оставить пост; я спустился сразу после этого, Пруэн мне все рассказал, и я побежал к тебе… Слушай, Джерри, чего мы тут стоим-то? Бога ради, давай вернемся туда, вытащим Иллингворта из лифта, извинимся и попробуем его успокоить! Если можно было бы вернуть время назад, я б ни за что на это не согласился. Если старик когда-нибудь узнает, я останусь без работы… и с Сэмом в миссии после такого просто считаться перестанут, ну ты знаешь же этого Аббсли, да и тебя из дома вышвырнут, это уже не говоря о том, что будет с Мириам. Надо это все как-то замять.

В самом деле, более чем странно было слышать такое от члена банды, он говорил так рассудительно и хладнокровно, что у меня ум за разум зашел. Был ли он наименее кровожадным из всей бандитской шайки, или же здесь имела место какая-то ошибка? Но у меня не было времени размышлять обо всех этих хитросплетениях судьбы, ведь перс-самозванец Бакстер отделился от толпы перед дверями и уже спешил к парочке, стоявшей под решеткой вентиляции. По пути сюда ему пришлось проследовать мимо ряда витрин, в которых было выложено великое разнообразие всякого оружия, затем же его путь лежал мимо пяти повозок, выставленных у противоположной стены зала. Минуя огромную черную повозку с крытым верхом, каких я прежде никогда не видел, он, кажется, бросил взгляд на пол куда-то позади нее. Он пригнулся, пролез под повозкой и, так как прямо там находилась колонна, исчез из виду на несколько секунд, а затем снова появился, держа на ладони нечто маленькое и темное; с такого расстояния я не смог разглядеть, что это было, хотя Господь и одарил меня чрезвычайно острым зрением. Как я уже говорил, все это происходило одновременно с беседой двух сообщников под вентиляционной решеткой, и позволю себе добавить, что ни моя головная боль, ни боль от перенесенного мною унижения нимало не успокоились от того, каким тоном обо мне отзывался доктор Гейбл.

– Так, боюсь, что все придется отменять, – сказал доктор Гейбл. – Уже почти одиннадцать, у нас вообще ничего не готово, в лифте сидит какой-то псих, а теперь, видимо, еще и актер из агентства «Брейнерд» явился… О боже!

В этот момент тот самый Бакстер, одетый в синюю вышитую тунику, брызжа слюной, подошел к собравшимся. Я успел заметить, что его лицо искусственно затемнили (у него была привычка постоянно прикасаться к нему и водить рукой по щекам, словно умывающийся кот), и по спутанности и растрепанности волос я понял, что под овчинной шапкой на нем был черный парик. Все его брюзжание состояло теперь из поочередных «слышите» и «черт побери». Честно признаться, вдобавок к ужасу от ситуации, в которой я оказался, на меня нахлынула волна изумления, ведь вероломный заговор этой шайки теперь начал казаться мне проделкой хулиганистых школьников.