Онлайн книга «Дело «Тысячи и одной ночи»»
|
– Ну и замороченный же заказ для театрального агентства, – сказал я. – Ладно, ладно, название этого агентства нам уже известно, «Брейнерд», верно? Можем им позвонить. – Об этом я уже позаботился, – сказал Попкинс, кивнув на манер Дживса, и вынул из кармана другой блокнот. – Вот все подробности о Рэймонде Пендереле. – Он замолчал и впился в меня взглядом. – Так сошлось, вот, так сошлось, что у них имелся человек, который отвечал всем запросам компании… Тут я прибег к чуть менее изящной лексике: – «Сошлось» у него. Сходятся корабли в море и звезды на небе, как пишут в гороскопах. Не по душе мне это, Попкинс. – Как хотите, а мне по душе. Это приводит нас… прошу прощения, вас вот к чему. Агентство «Брейнерд» специализируется на обслуживании частных вечеринок. Ищете ли вы танцевальную труппу на дочкину свадьбу, хор девушек на мальчишник, бас, сопрано, блошиный ансамбль песни и пляски – это к ним, звоните, и они все устроят. – Попкинс раскрыл свой блокнот и стал читать: – Рэймонд Пендерел, тридцать два года. Родился в Ираке, отец британец, мать персиянка, так что подданство британское. Не слишком образованный, зато весьма талантливый. Четыре месяца назад прибыл в Англию из Багдада… – Ух ты! – Так точно, сэр. Один из работников агентства, которым Пендерел явно действовал на нервы, отвел душу. Я говорил с этим парнем минут десять назад и получил кое-какую полезную информацию. Пендерел рассказывал ему, что он (имеется в виду Пендерел) сын английского аристократа, майора (всем известна их порочность), что он пошел в английскую школу, когда Британия установила свою власть на той территории в тысяча девятьсот девятнадцатом году, а еще он работал гидом, прошу заметить, гидом, рассказывавшим о чудесах древности. Когда ему исполнился двадцать один год, он отправился в Париж, выступал в мюзиклах, перевоплощался в разных персонажей. Опять же прошу заметить, перевоплощался в персонажей. Похоже, он влип в неприятности, по его словам, какая-то женщина ложно обвинила его в том, что он вымогал у нее деньги. – Боже мой, Попкинс, этого-то я и боялся. Тут мой верный пес поглядел на меня так, будто спрашивал себя, что у меня такое на уме, но, по своему обыкновению, лишь хмыкнул и продолжил рассказ: – Затем он отправился в Лондон и около четырех лет назад вернулся в родные багдадские пенаты. Вот почти и все, за исключением того, что, прибыв сюда четыре месяца назад, он был гол как сокол. На его песни и номера с перевоплощениями не было особого спроса. Но стоило этой компашке Уэйда позвонить в агентство с просьбой найти им человека, соответствующего таким-то требованиям, о нем, естественно, сразу вспомнили… – Кто из них звонил? – Батлер. Он предложил двадцать гиней за небольшую роль с тем условием, что актер должен будет выучить ее очень быстро; он позвонил примерно в полдень. Батлер попросил отправить парня в бар на Пикадилли к двум часам, чтобы обсудить все детали. Поэтому неудивительно, что, когда Каррутерс выдал им информацию о том, что убит человек по имени Рэймонд Пендерел, это имя им ни о чем не говорило. Они и не слышали его никогда, по крайней мере большинство точно… – Слушай сюда, паршивец, – заревел я на него, – что ты пытаешься вменить дочке Джеффа Уэйда? – Я… я… еще никому ничего не вменяю, сэр, – сказал Попкинс. – Я лишь обрисовываю возможную траекторию событий. Следующую траекторию. Пендерел согласился взяться за роль, и это многое объясняет. Например, накладные бакенбарды с сединой. Он должен был изображать доктора Иллингворта, а Батлер и Джерри Уэйд, кажется, были твердо уверены в том, что всякий ученый носит бакенбарды. Еще пенсне на черной ленточке, очень солидно, прямо как у нашего друга доктора Фелла. И этот его строгий цилиндр и вечерний костюм, оставшиеся от жизни в роли жиголо; если помните, Каррутерс обнаружил на них парижскую бирку. Все сходится, даже если эти чокнутые детишки… ладно, не все они такие уж и чокнутые, только один из них. Не берите в голову, сэр! Наконец, если Иллингворт хорошо все расслышал, Пендерел прибыл в музей минут через десять после самого Иллингворта. Кто-то убил его между этим временем и одиннадцатью часами. Мне нет никакой нужды указывать вам, что очень маловероятно, чтобы какой-то посторонний человек проник в музей и провернул это дело. Все действующие лица выстроились перед нами… то есть перед вами. Так что теперь? |