Онлайн книга «Ну а теперь – убийство!»
|
– Ну что ж, дело решенное, – мрачно сказал он. – Если вы настаиваете, что это смешно, так тому и быть. Я соглашусь без всяких возражений, что это самое смешное зрелище, с тех пор как повесили Ларри О’Халлорана. Мы будем сидеть и покатываться от смеха. Однако вы все равно меня выслушаете. Я больше не позволю вам подвергаться опасности, исходящей от того мерзавца. Вы слишком мне дороги. Дело в том, что я лю… – Старое здание! Свет! Как и всегда, это грянуло на фоне мертвой тишины, заставив их обоих вздрогнуть и обернуться к окнам. Сторож в назначенный час совершал за окнами свой обход. – Старое здание! Виден свет! – разносился голос. Моника смотрела на Билла Картрайта. – Ч-что вы сказали? – спросила она. – Мисс Стэнтон! Кабинет посередине! Свет! – Ч-что вы сказали? – Мисс Стэнтон! Кабинет посередине! Светонепроницаемая штора наверху не до конца задернута! Есть просвет! Невидимая рука заколотила по оконному стеклу. – Мисс Стэнтон! Свет! Моника подошла к окну – вернее, подлетела, – когда голос уже смолк. Широко распахнув тяжелые занавески, она протянула руки к висевшим за ними черным шторам. Билл наблюдал за ее действиями, вполглаза отмечая детали интерьера, залитого ярким светом электричества. Он видел светонепроницаемые шторы, аккуратно задернутые по всей длине без всяких просветов. Он видел, как Моника, стоя лицом к продолговатым окнам, без колебания поднимает руки и манипулирует с карнизом, на котором висели шторы. Он видел ее тень, казавшуюся еще темнее на фоне черного сатина. Он видел… На этот раз увернуться тебе не удастся. Голос был не тот. – ЛОЖИТЕСЬ! – крикнул он. – ЛОЖИТЕСЬ! Он опоздал. Громкий хлопок сотряс оконное стекло в тот момент, когда Картрайт бросился к ней. Пулю выпустили Монике в лицо. Она пробила отверстие в окне, не расколов стекла, и оставила еще одно отверстие в шторе примерно на уровне уха Моники. 3 Когда он размышлял об этом впоследствии, ему всегда казалось, что все происходило очень медленно, хотя, по сути, счет шел на секунды. Моника, по-прежнему стоя у окна, подняла ладонь к левому виску, где у самой линии волос появилась едва заметная красноватая полоска, похожая на легкую ссадину, которая вот-вот закровоточит. Задев висок Моники, пуля угодила в портрет каноника Стэнтона, вдребезги разбив стеклянную раму. Смежная с кабинетом Тилли Парсонс дверь резко распахнулась. В проеме стояла Тилли, с отвисшей от удивления челюстью и гротескно размазанной по губам помадой. Кабинет за ее спиной был завален скомканными листами бумаги, на столе дымился кофе, а на краю пепельницы тлела сигарета. Ее голос прозвучал настолько сипло, что его едва можно было расслышать: – Что это… – Я в порядке, – сказала Моника. – Он снова промахнулся. – Вы ранены, дорогая. Это видно! Вы… – Я в полном порядке, – повторила Моника. Отойдя от окна, она опустилась на диван. К Биллу Картрайту вернулся дар речи. – У вас есть фонарик, Тилли? Та обратила на него пылающий взгляд: – Вы попытаетесь его поймать? – Да. Должно быть, он побежал вдоль озера. На другой берег ему не перебраться. Дайте мне фонарик, скорее! Тилли ринулась в свой кабинет и вынырнула оттуда с фонариком в руке. – Я знаю этот голос, – сказала она. – Я его слышала. Я имею в виду того, кто прикинулся сторожем и кричал: «Свет!» Где же я его слышала? Где… |