Книга Ну а теперь – убийство!, страница 96 – Джон Диксон Карр

Мистер Хэкетт, как радушный хозяин, угощал коктейлями в честь окончания съемок «Шпионов в открытом море» и финала мимолетной карьеры Джо Коллинза в качестве потенциального убийцы. Лицо Тилли, правда, выглядело все еще бледноватым в районе второго подбородка, но на ней было платье, цвета которого различил бы и слепец на расстоянии тридцати ярдов, и она опрокидывала в себя коктейли со скоростью, от которой у самого мистера Хэкетта глаза на лоб лезли.

Прояви кое-кто меньшую осторожность, вечер имел бы все шансы обратиться в настоящую вечеринку. Со стороны Моники Стэнтон и Билла Картрайта было не совсем благопристойным каждые десять минут уединяться в соседнем кабинете с целью того, что Тилли называла «обнимашки», хотя такое поведение им было простительно. Был там и мистер Ховард Фиск с молодой актрисой, которую он обхаживал с превеликим усердием. Мисс Фрэнсис Флёр, расстройство которой по поводу всего случившегося продлилось ровно двадцать четыре часа, пила – ко всеобщему сожалению – апельсиновый сок.

А сэр Генри Мерривейл, вероятно, был еще более горд собой, чем в тот день, когда благодаря ему в суде Олд-Бейли оправдали обвиняемого в убийстве Джеймса Ансвелла. Хотя никто о его гордости, разумеется, даже и не догадался бы. Его непреклонный взгляд был так свиреп, что молодая актриса, сопровождавшая мистера Фиска, менялась в лице всякий раз, когда он оборачивался к ней. И все же Мерривейл был счастлив, поскольку ему предстояли кинопробы на роль Ричарда Третьего. Помимо прочего, ему выдали настоящие доспехи и шлем, в которых он должен был появиться в кадре.

– Ну же, старый мореход^[35], – сказала Тилли, – вам известно, зачем вы здесь. И ваши сверкающие глаза в заблуждение меня не введут. Рассказывайте, как вы его раскусили, пока все мы терялись в догадках. Поскольку вся вина за случившееся в некотором роде лежит на мне, я хочу услышать подробности из первых уст.

– Вы уверены, что хотите об этом услышать? – тихо поинтересовался Ховард Фиск.

Тилли поморщилась. По причине сентиментальности, алкоголя или искренних чувств – она и сама, вероятно, не знала. Однако, когда ее лицо разгладилось, Тилли достала платок, вытерла глаза и одним махом допила коктейль.

– Еще бы я не хотела об этом услышать! – сказала она. – В конце концов, если Фрэнсис готова этому внимать, то я и подавно: сукин сын ужалил ее побольнее, чем меня. – Она обратила на мисс Флёр взор, полный откровенного любопытства. – Как он вас-то охмурил, дорогая?

Мисс Флёр, потягивая апельсиновый сок, восприняла ее любопытство с ответным интересом.

– Получается, мы соперницы, верно? – произнесла мисс Флёр, слегка вздернув брови. – Мне это нравится, – рассмеялась она.

Тилли напряглась.

– И что же в этом смешного? – поинтересовалась она.

– Ничего, дорогая.

– Вы намекаете на то, что я старая карга? – спросила Тилли без обиняков. – Конечно, это так. Но у меня и в мыслях не было, что этот проходимец женился на мне из-за моих красивых глаз. Однако и у старухи есть еще порох в пороховницах, дорогуша, не забывайте об этом. В конце концов, в данном случае обманутая женщина не я, а вы.

Мисс Флёр отставила фужер.

– Так вы говорите, что я обманутая женщина?

– Ах, ну что такое маленький обман для близких людей? – благодушно ответила Тилли. – Боже, если это самое худшее, что может со мной произойти, я буду считать, что мне повезло… И кстати, – обратилась она к Монике и Биллу, – вы ведете себя неприлично. Что бы сказала ваша тетка Флосси, если бы увидела вас сейчас? Фу! Стыд и срам! (Приготовьте-ка еще коктейлей, Томми, и не жалейте виски.)