Книга Смерть в прямом эфире, страница 38 – Найо Марш

– Система газового отопления?

– Ну а какая же! Я когда-то начинал в газовом бизнесе. Можно сказать, я до сих пор по уши в газе, правда, есть нюанс!

– Смешно, – вежливо согласился Аллейн и подался вперед. – Послушайте, сейчас, посреди ночи, газовщика не сыскать, а нам очень нужно мнение эксперта. Вы можете нам помочь?

– Эх, старина, я бы с большим удовольствием отправился спать, но раз это нужно полиции…

– Я вас надолго не задержу.

– Очень надеюсь! – с чувством воскликнул Г. Дж. Баннингтон.

Для последнего акта Барри Джордж был загримирован нарочито бледным: губы без кровинки, тени на впалых щеках и под глазами подчеркивали характер его персонажа – репатриированного, но сломленного военнопленного. Однако при свете настольной лампы Барри смахивал на неумело размалеванного плакальщика. Он сразу начал говорить Аллейну, как он скорбит и в каком ужасе пребывает. Все, признавал Барри Джордж, имеют свои недостатки, и бедный старый Кен не был исключением, но к какому же чудовищному концу может прийти человек, который катится по наклонной! Он, Барри Джордж, наделен необычайно тонкой душевной организацией и вряд ли когда-нибудь оправится от перенесенного чудовищного шока. В чем, спрашивал он, кроется подоплека такого поступка? Отчего бедный старый Кен решил разом со всем покончить?

– Согласно теории мисс Бурн… – начал Аллейн.

Барри Джордж засмеялся.

– У Корали есть теория? – переспросил он. – Забавно… Это я так.

– Ее теория состоит в следующем. Камберленд увидел человека, которого принял за мужа мисс Бурн, и, смертельно испугавшись его возвращения, выпил почти кварту виски, а затем отравился газом. В заблуждение его ввели маскарадный костюм и накладная борода, заказанные не кем иным, как вами, для Энтони Джилла.

Это заявление произвело поразительный эффект: из Барри Джорджа извергся настоящий гейзер возражений и уверений. Ему и в голову, клялся он, не приходило воскрешать бедного старого Бена, который, несомненно, давно мертв, но во многих отношениях был одним из лучших. Труппа собиралась на бал изящных искусств в костюмах шаржированных мелодраматических персонажей. Он бы в жизни не осмелился, ни за полцарства! Барри Джордж энергично жестикулировал и решительно протестовал. Кожа у корней волос заблестела от пота.

– К чему вы ведете? – воскликнул он. – На что намекаете?

– Я, помимо прочего, веду к тому, что Камберленд был убит.

– Вы с ума сошли! Он же заперся изнутри, а окон в гримерке нет, нам пришлось ломать дверь! Вы сошли с ума!

– Только не надо, – устало попросил Аллейн, – рассказывать всякий вздор о наглухо запечатанных комнатах. Вы, мистер Джордж, прекрасно знали Бенджамина Власноффа. И предлагаете нам поверить, будто, когда вы заказывали для мистера Джилла пальто с меховым воротником, широкополую шляпу, черные перчатки и рыжую бороду, вам не пришло в голову, что его вид может шокировать мисс Бурн и Камберленда?

– Я же не один это придумал! – не своим голосом завопил Барри Джордж. – Г. Дж. обо всем знал! А если б Кен и сбежал от страха, она бы не особенно сокрушалась: достал он ее своей… гениальностью! Короче, если это убийство, маскарадный костюм тут ни при чем!

– А вот это, – сказал Аллейн, вставая, – мы как раз и надеемся выяснить.

Сержант Бейли, дактилоскопист, стоял возле газового обогревателя в гримерке Барри Джорджа. Полицейский фотограф сержант Гибсон и констебль остались у двери. В центре комнаты переминался с ноги на ногу Барри Джордж, переводя взгляд с одного полицейского на другого, и машинально отдирал с губ отставшую кожицу.