Онлайн книга «Смерть в прямом эфире»
|
Тидвелл: Я так и сказал, не так, что ли? Я что видел, то и говорю. Голдинг: А если я скажу вам, что майор Экклстоун утверждает – печень была завернута в газету «Дейли Телеграф», что вы на это скажете? Тидвелл: С ума он спятил. Или под мухой был. (Майор рвется со своего места, но пристав его удерживает.) Голдинг (выразительно глянув на майора, поворачивается к Тидвеллу): Так, хорошо. Расскажите суду, куда вы положили свертки. Тидвелл: Да куда обычно. Открыл сейф и шмякнул их внутрь. Так вот и сделал. Голдинг: Не случилось ли чего-нибудь во время вашего визита? Тидвелл: Не-а. Голдинг: Вы вышли через садовую калитку на ничейную полосу, правильно? Тидвелл: Ага. Голдинг: Значит, вы оказались совсем рядом с торцевой стеной дома мисс Фрибоди. Вы заметили что-нибудь необычное? Тидвелл: Ничего необычного. Все самое обычное, даже заурядное. Она подсматривала через штору. Ну, вы знаете – через планки. Любопытная она, вечно подсматривает. Голдинг: Вы как-нибудь отреагировали на это? Тидвелл (поворачивается к обвиняемой, присвистывает якобы от восхищения и с сардоническим видом отдает ей честь. Мисс Фрибоди приходит в ярость.): Так, для смеха. (Свистит.) Голдинг: А мисс Фрибоди как отреагировала? Тидвелл: Смоталась. Голдинг: А почему она подсматривала за вами, как вы считаете? Тидвелл: За мной? Не за мной! Она бойфренда поджидала. Мисс Фрибоди: Да как ты смеешь говорить такие ве… Голдинг: Бойфренда?! Тидвелл: Его самого. (Хохотнув, стирает ухмылку тыльной стороной ладони.) Простите. Голдинг (слегка опешив от оборота, который принял разговор, но пытаясь сохранить самообладание): Так-так. Ну, вряд ли нам стоит останавливаться на каком-то госте, которого обвиняемая то ли ожидала, то ли нет… Тидвелл: Она, что ли? Да не она, а она! Судья: Как это понимать, мистер Голдинг? Голдинг: Ваша честь, это выше моего понимания. Видимо, какой-то деревенский юмор. (Судья хмыкает.) Голдинг: Больше вопросов к свидетелю не имею, ваша честь. (Садится.) (Томас Тидвелл собирается вернуться в зал. Встает представитель обвинения.) Судья: Стойте где стоите, мистер Тидвелл. (Он принял решение развить неожиданно всплывшую тему.) Мистер Тидвелл, когда вы только что сказали «не она», указав на обвиняемую, «а она», кого вы имели в виду? Тидвелл: Дак ясно кого! Его миссус. Судья: Миссис Экклстоун? Майор: Что за чертовщину вы городите? Тидвелл: Как бог свят. Каждую пятницу, как часы. Судья: Что, как часы, каждую пятницу? Тидвелл: Дак он. К ней заглядывает. Судья: Кто заглядывает? Тидвелл: Да все знают, кто. Доктор. Майор: Дьявол всех вас побери, я требую объяснений! Смерть и адское пламя… (Пристав делает движение удержать майора.) Мисс Фрибоди (смеясь): Вот это правильно! Что там у тебя еще по списку? Голдинг: Майор Экклстоун, сядьте! Пристав: Тишина в зале! (Шум в зале стихает.) Судья: В последний раз предупреждаю вас, майор: если вы не начнете вести себя подобающе, вас привлекут к ответственности за неуважение к суду. Мистер Голдинг? Голдинг: Ваша честь, я приношу свои извинения. Майор, встаньте и извинитесь перед судьей! (Майор что-то бормочет себе под нос.) Встаньте и извинитесь. Ну? Майор (готовый лопнуть от гнева, встает, шумно выдыхает, вытягивается по стойке «смирно» и гаркает, как на военно-полевом трибунале): Подчиняясь приказу, выражаю сожаление за неуместную ретивость, которую я мог ненароком проявить! |