Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 121 – Энтони Бучер

Дрю Фернесс хмыкнул и осторожно потянул за воротничок рубашки.

— Я просто думал… То есть… Но это неважно.

— Говорите, Фернесс, — ободрительно сказал Финч. — Опробуйте на нас.

— Я… В самом деле, я лучше подожду.

— Давай, Дрю, — улыбнулась Морин. — Покажи призраку Уорра, что ты не такой идиот, каким он тебя считал.

— Хорошо. Но помните, это вы меня просили. Господин председатель, мисс ОʼБрин, джентльмены!

Он замолчал. Голоса по всей комнате подбодрили его. Он ещё сильнее отдёрнул воротничок, изогнув его так, что результат оскорбил привычные к «До упада!» глаза Ридгли, и начал.

— Думаю, — сказал он, — что мы пренебрегаем вопросом подозреваемого. На мой взгляд, доктор Боттомли прав, настаивая на мотиве. Очень удобно говорить, что Уорр был из тех людей, кого любой хочет убить, но куда более убедительно, если можешь показать настоящий чёткий мотив, а не просто говорить: «О, Уорр был такой ужасный тип». И вот что я думаю — понимаете, я не пытаюсь предложить решение или что-то вроде него…но мне кажется… о, я знаю, что должен всё это драматично подготовить и удивить вас, но я просто пытаюсь сказать, что… ну, может, это Ф. Х. Вейнберг.

— Мистер Фернесс! — Морин была потрясена.

— Так вот что вы думаете, профессор? — Финч, по-видимому, чрезвычайно заинтересовался. — Да, это идея, весьма. В высшей степени идея. Собственно говоря, если бы вы смогли опровергнуть показания его секретарши, его начальника-продюсера и привратника в «Метрополисе», подтверждающие, что он не покидал сегодня студию между десятью и пятью, это была бы блестящая идея.

Фернесс выглядел слишком подавленным, чтобы ответить. Председатель поспешно откашлялся и продолжил:

— Доктор Боттомли, есть у вас что сообщить?

Боттомли встал — коренастый, энергичный и величественный.

— Клянусь лордом Гарри, сэр, — воскликнул он, — есть. И никаких неуклюжих догадок, как у Фернесса. Ваша тётушка, молодой человек, может быть, и ходит по грани безумия, но в одном её мизинце больше мужества, чем…

— Заткнитесь! — сказала Морин. — Хотела бы я знать, что бы вы делали, если бы вместо безумной старушки, запершей вас в шкафу, оказались в логове тех, кого считали в тот момент нацистскими шпионами.

— Не сомневаюсь, — едко ответил доктор Боттомли, — что я сделал бы то же, что, по его утверждениям, сделал мистер Фернесс.

Слово «утверждениям» было лишь самую малость подчёркнуто.

— Но довольно этих глупых пререканий. Если одной из целей Уорра было посеять среди нас раздор, могу лишь сказать, что в этой части плана он чертовски преуспел. Собственно говоря, мы настолько поглощены тем, что мистер Эванс именует взаимным недоверием, что склонны слишком доверять другим, не входящим в нашу маленькую группу. В высшей степени ненавистной чертой Стивена Уорра, как мне теперь точно известно, был его неизлечимый сатириазис.^[121]Ни у кого не могло быть большего мотива убить его, чем у оскорблённой им женщины. Я с самого начала был морально уверен, даже в дни нашей невинности, пока мы были ещё обмануты розыгрышем, что причиной смерти Уорра была — прямо или косвенно — женщина. Теперь, джентльмены, давайте на мгновение забудем наше взаимное недоверие. Давайте искать женщину; и пусть я сгнию на месте, если произнесу эту банальную фразу на своём дурном французском. Давайте искать женщину, которая была с нами в ходе этого дела, женщину, которая достаточно проницательна и умна, чтобы разгадать загадку пластинок мистера Уорра, женщину, храбрую достаточно, чтобы выследить человека, оскорбившего её, и хладнокровно ему отомстить. Есть ли такая женщина?