Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 123 – Энтони Бучер

— Так теперь и я злодей, Боттомли? — рассмеялся Ридгли. — Отлично; но, думаю, вы чуть лишку строги к Уорру. Если желание изнасиловать эту блондинку — признак злодейства, то я член клуба. Не даст мне кто-нибудь выпить?

— Нет, — сказал лейтенант Финч.

— Ну, Герман? — спросил Джексон. — Мне чертовски жаль беднягу, но…

— Но вы хотите очистить своё доброе имя детектива, — вежливо проговорил Ридгли.

— Слушай, ты, сквернословящая крыса! Только потому, что ты лежишь на диване с…

— Энди, Энди, — заговорил Финч так, как в старые добрые времена говорил с пьяницами — успокаивающе, но сурово. — Придержи лошадей. Давай послушаем, что скажут остальные. Продолжайте, Эванс.

— Должен признаться, — продолжал председатель, — что я несколько потрясён и немало удивлён этими обвинениями. Герр Федерхут, есть ли и у вас что-нибудь поразительное?

Австриец покачал седой головой.

— Как вам известно, на родине я был юристом. На мой взгляд, только в книгах дилетант должен раскрыть преступление. В реальности я доверяю полиции. Перед ними стоит эта задача; я лишь бедный эмигрант, который сидит и слушает.

— Мило с вашей стороны, герр Федерхут.

Странный напор, звучавший в словах мистера Эванса, всем казался бессмысленным. В последовавшей за ними паузе от двери внезапно раздался хрип.

— Вы что-то сказали, сержант?

На мгновение все обернулись. Они совсем забыли о своём Ватсоне. Под огнём стольких взглядов сержант смутился.

— Я ничего не говорил, — пробормотал он. — Просто проглотил кусок леденца. Простите, я во что-то вляпался.

— Всё в порядке, мой дорогой Ватсон.

— Ну да, — нахмурился сержант. — Пока я всё не испортил. Что он сказал?

— Кто сказал?

— Он сказал, что он всего лишь бедный кто-то там.

— Герр Федерхут сказал, что он эмигрант — человек, покинувший родину. Это французское слово.

— Но я думал, что он немец, — сержант Ватсон, похоже, счёл это обстоятельство подозрительным.

Федерхут улыбнулся.

— В Третьем Рейхе бедные писатели принуждены использовать bloss echt deutsche Wörter — только истинно немецкие слова. Но мы, эмигранты, Gott sei Dank,^[122]мы можем говорить, как пожелаем. Это, как видите, элементарно, мой дорогой Ватсон.

Сержант нахмурился ещё сильнее.

— Похоже, ребята, вам очень весело, — мрачно заметил он.

— Мистер Ридгли? — спросил председатель.

— Итак, Джон ОʼДаб приберегает свой большой выход Дерринга Дрю для грандиозного финала? Пусть остальные скажут свои мелочи, а затем — бум! — вспыхивает пламя славы. Общий восторг! Ладно, побуду марионеткой, если мне дадут выпить.

— Нет, — терпеливо проговорил Финч.

Ридгли пожал плечами.

— Меня во всём этом заботит только одно. Вы все так беспокоитесь о Стивене Уорре. Ни в одном из ваших решений пока нет ни слова о том, кто стрелял в меня. Я не хочу показаться заносчивым — Ридгли никогда не зазнаются, даже если это Ридгли III, — но я действительно полагаю, что моё дело нужно рассмотреть, даже если я не умер. Покушение на убийство тоже преступление, не так ли, лейтенант? А теперь могу я выпить?

— Да, — ответил Финч, — на ваш первый вопрос. Ответ на второй — всё ещё нет.

— Очень хорошо, — сказал Харрисон Ридгли III. — Тогда я не скажу вам, кто меня застрелил.

— Какого чёрта! — восклицание лейтенанта Финча было самым громким из множества подобных ему, прокатившихся по всей комнате. — Так вы знали и скрывали от нас? Очнитесь, Ридгли.