Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 124 – Энтони Бучер

— За одну маленькую рюмочку. Не очень маленькую.

— Вы расскажете нам без всяких условий, иначе понесёте ответственность как сообщник, — сказал Финч с изящным пренебрежением к более точным нюансам закона.

— Дай ему выпить, Герман, — настаивал Джексон. — Это не убьёт его.

— Хорошо, — хмыкнул Финч. — Мисс ОʼБрин, налейте ему, пожалуйста. Итак, Ридгли, кого вы узнали?

Ридгли допил рюмку и задумчиво посмотрел на бутылку.

— Никого, лейтенант, — улыбнулся он.

— Но вы сказали…

— Я сказал, что сообщу вам, кто стрелял в меня. Я так и сделаю; но реконструкцией, а не опознанием. Слушайте, дети мои: вчера вечером, когда в меня стреляли, в доме было лишь пятеро, помимо меня, человек: миссис Хадсон, Эванс, Боттомли, сержант Ватсон и лейтенант Финч. Мы можем вычеркнуть вас, лейтенант, а вместе с вами и нашего дорогого, пусть и несколько элементарного, Ватсона; и, несмотря на поразительные выводы доктора Боттомли, я отказываюсь всерьёз рассматривать миссис Хадсон персонажем этой драмы. Хотя у меня мог быть какой-то мотив напасть на Эванса за его абсурдное обвинение в сестроубийстве (в то время я полагал это его собственным изобретением; теперь я понимаю, что это была часть маленькой игры Уорра), у него не было ни малейшей причины пытаться убить меня. И остаётся… ну, джентльмены, все хором! Кто остаётся? Именно — доктор Руфус Боттомли.

— Очень изящно, — скептически заметил Финч. — Не считая того, что и у него не было ни малейшей причины.

— Нет? Вы видели, как фанатично он воспринимает трагедию Энн Ларсен. В моём уорбертоновском приключении я близко подобрался к истину об этой трагедии, хуже того, я высмеял её и превознёс собственные, используя термин доктора, сатирианские мысли об этой прекрасной девице. Я был виновен в святотатстве по отношению к его возлюбленной.

На мгновение доктор Боттомли вспыхнул прежним духом.

— Ад и смерть! — возопил он. — Перестанете ли вы меня мучить?

— Я усвоил урок, — промолвил Ридгли. — Я никогда не мучаю змей, которые жалят в ответ.

И он положил руку на свою рану.

— Тогда вы солидарны с Джексоном, — рассудительно проговорил Финч. — Это всё Боттомли?

— О нет. Не всё. Я видел доктора Уизерса. Уверен, он никогда бы не поставил под угрозу своё профессиональное положение, обеспечив убийцу, даже действующего из самых благородных побуждений, алиби. Наш достопочтенный учёный медик всего лишь потенциальный убийца, да ещё и растяпа.

— Тогда кто?..

— Это так просто. Чьи передвижения остались вовсе без внимания? Кто показал умение и способность выследить Уорра? Кто затаил на него глубоко укоренённую обиду за то, что его выставили в смешном свете, чья профессиональная карьера оказалась под угрозой из-за шутки Уорра? На кого указывала половина пляшущих человечков?

— Оʼкей, — ни с того ни с сего сказал сержант Ватсон. — И кто это?

— Проще говоря, мой дорогой Ватсон, кто нашёл Уорра?

Джексон внезапно встал и величественным памятником гневу навис над диваном. Затем гнев постепенно исчез с его лица, сменившись добродушной ухмылкой.

— Ладно, — медленно проговорил он. — Хороший выпад. Недурная работа, Ридгли, особенно насчёт пляшущих человечков. Ведь вторая половина гласила «Вспомни следствие», не так ли? Ну, я не скажу, что, найди я Уорра живым, проблем бы не возникло. Но это были бы кулаки — не пистолет.