Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 127 – Энтони Бучер

Финч отмахнулся от гула вопросов.

— Теперь слово за мной, и я продолжу своё объяснение — точно так же, как играли вы, ребята, только всерьёз. Убийства не планировалось; алиби было заготовлено на тот случай, если кто-то из вас решит проверить, где Фернесс. Он разгадал код пластинок и хотел быть первым и единственным, кто найдёт Уорра. Он не стал бы рисковать задействовать сообщника, если бы думал об убийстве; но теперь этот сообщник так глубоко вляпался, что, как полагает Фернесс, будет хранить молчание. Профессор совершил только одну ошибку — отправился вооружённым. Он боялся Уорра — Уорр уже дважды на него нападал, а профессор Фернесс не слишком-то владеет кулаками. Так что он взял с собой пистолет, просто на всякий случай. Когда он столкнулся с Уорром, Уорр либо снова набросился на него, либо, быть может, начал бесить его шуточками насчёт мисс ОʼБрин. Пистолет у него был, и он его использовал. Должно быть, он сразу чертовски перепугался, но затем понял, что его маленькая уловка с секретаршей дала ему, как он подумал, безупречное алиби, и он решил блефовать. Что до нелепости его решения, причина та же, что и у Федерхута по версии Эванса — он не хотел, чтобы оно выглядело слишком хорошим.

— Но как насчёт нашей бесценной улики, лейтенант? — возразил Харрисон Ридгли. — Как пляшущие человечки могут указывать на профессора Фернесса?

— Улика, мистер Ридгли, это любой необъяснённый факт, который обычно ни черта ни с чем не связан. У меня достаточно всего и без этой улики — да и без знания, как именно Уорр провернул свой розыгрыш. Сломанное алиби стоит сотни улик. Но если вам действительно нужен хороший финал книжки про Шерлока Холмса, как насчёт такого: «Уорр не мог дотянуться до карандаша. Он не мог написать имени своего убийцы. И чтобы указать нам на него, он схватил (и порвал при этом) листок бумаги. Но что было на том листке бумаги? Что-то, что он нарисовал».

— Дорогой, — взмолилась Морин, — скажи что-нибудь. Объясни этому человеку…

— Что я могу сказать? Завтра он поймёт свою ошибку. Тем временем…

— Тем временем, — сказал лейтенант Финч, — вы идёте со мной. Разумеется, как ценный свидетель; остальное прибудет, когда мы всё проверим. Ватсон, наручники.

— И не забудьте шприц, мой дорогой Ватсон, — донеслось непочтительное фырканье с дивана Ридгли.

— Подождите! — с неожиданной силой промолвил Дрю Фернесс. — Мне ненадолго нужны мои руки.

Он повернулся к Морин и положил эти руки ей на плечи.

— Завтра, дорогая моя, — мягко проговорил он, — когда всё уладится, я хочу тебе что-то сказать.

— Притворись, что ты уже сказал это, — тихо произнесла Морин, — и ещё притворись, что я сказала «да».

И они притворились.

— Хватит, — сказал Финч, хотя под его грубостью читалось сочувствие. — Нам пора.

В тишине щёлканье наручников заглушило донесшийся от Ватсона хруст нового мятного леденца. Финч повернулся со своим пленником к выходу. И тут последовал ещё один звук, резкий и решительный.

Тук! Тук!

— Кто там! — рявкнул Финч.

Дверь отворилась, и явилась с горой бутербродов на подносе миссис Хадсон.

— Кому чай, — спросила она, — кому кофе?

— Оставляю вас развлекаться, — объявил лейтенант Финч. — Нам пора идти. Пошли, сержант.

Но сержант Ватсон колебался.

— Лейтенант, — неуверенно проговорил он.