Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 76 – Энтони Бучер

Тедди Фиркомб — странный маленький человечек, многие месяцы шатавшийся в конторе «До упада!». Я никогда ни слова не слышал о прошлом Тедди, его семье или ещё чём-либо к нему относящемся, помимо его твёрдой уверенности в том, что он способен управлять «До упада!» в одиночку. Я даже не знаю, как он к нам увязался, — есть у меня смутное представление, что Денни заполучил его однажды в ходе прогулки по барам и, не зная поутру, что с ним делать, просто привёл его в контору. Тедди, исходя из его искреннейшего самоанализа, мог рисовать лучше, чем Денни, писать лучше, чем полдюжины наших величайших имён, и редактировать даже лучше меня. Более того, он Знал, Что Нужно Публике. Он был таким самоуверенным, таким восторгающимся собственными талантами человечком, что мы полюбили его всем сердцем. Он был неподвижной точкой в беспрестанно меняющемся мире. Его вульгарная самоуверенность посреди нашей угрюмой бледности делала его похожим на хогартовского персонажа, забредшего в рисунок Тёрбера,^[80]и он восхищал нас. А в каждой куче его беглых предложений можно было найти одно полезное.

Но ещё более ценность его возросла, когда Денни изобрёл полковника Уорбертона. Большинство из вас, надеюсь, знакомы с этим возмутительным маленьким джентльменом, который бродит по страницам «До упада!», устремив один глаз-бусинку на ужасную угрозу Красных, а другим поглаживая зад похотливой девки. (Понимаю, что эта метафора наделяет его глазным стеблем омара, но, надеюсь, смысл моих слов вполне ясен.) Этот крепкий маленький сторонник status quo ante bellum ac post coitum^[81]— которому, полагаю, «До упада!» обязан своей популярностью более, чем любому другому фактору, не считая Девиц Денни, — эта презрительно восхитительная фигура была точным воспроизведением большей части тела и некоторой части сознания Тедди Фиркомба.

А теперь Тедди, неподвижная точка, неизменная константа — Тедди, Нормальный Человек, хохотавший над бледными неврозами цивилизации, — Тедди Фиркомб пришёл к доктору Гордону Уизерсу.

Историю недуга Тедди доктор Уизерс отказался рассказывать по телефону. Он сказал лишь, что мистер Фиркомб слышал, что я в городе, и что ему нужна помощь какого-то друга — какая-то связь, по его словам, со старым временем, когда всё было в порядке, — чтобы поддержать его в этот час опасности. Доктор Уизерс прислушался к этой просьбе и решил, что моё присутствие может облегчить стоящую перед ним задачу вернуть пациента к нормальной жизни.

Я решил идти. Трудно сказать, почему. Я первым бы заявил, что гуманитарные мотивы — редкий и неправдоподобный источник моих действий; и я не испытываю сентиментального уважения к забавной фигуре только потому, что его ложные представления косвенно увеличили моё жалованье. Полагаю, если следует заняться анализом, это был жест бегства. Я приехал сюда, на 221б, чтобы сбежать от того, что, при всём должном уважении, вас не касается, только чтобы обнаружить, что я вновь вовлечён в… в важные события. Печальная дилемма полковника Уорбертона-Фиркомба никоим образом не могла меня затронуть. Покинуть этот дом ради санатория доктора Уизерса означало выйти из искорёженной оболочки, кою я собой представляю, в новую беспристрастную свободу — вновь стать зрителем, которым я был.