Книга Комната, чтобы умереть, страница 10 – Джек Вэнс

— Что было сразу же после того, как ваш отец вступил в права наследства. Она не говорила с вами о своих намерениях?

— Она хотела получить с него деньги. Я сказала ей, что она попусту теряет время, но она не обратила на мои слова никакого внимания.

— Не означает ли это, что она что-то о нем знала? Другими словами, был ли возможен шантаж?

— Это очень маловероятно.

— Но то же самое вы говорите и о версии самоубийства,— отметил Тарр. — А ведь это факт, не требующий доказательств.

— Для меня это требует доказательств.

— Ну что ж,— сказал Тарр. Он встал.— Сейчас я еду в Инисфэйл, чтобы посмотреть бумаги вашего отца. Вы, если хотите, можете меня сопровождать; я был бы признателен вам за помощь. Думаю, там я смогу наглядно доказать вам, что это было самоубийство.

— Хорошо,— с достоинством ответила Энн.— Я постараюсь вам помочь.

Тарр сопроводил Энн к служебному автомобилю и галантно усадил на переднее сиденье. Дорога, по которой они ехали, сначала ушла к югу, затем, сделав петлю по направлению к западу, стала постепенно приближать их к океану и наконец вплотную подошла к нему в Хорснек Бич.

— Вчера вечером я разговаривал с домовладельцем,— сказал Тарр.— Он отзывался о вашем отце без всякого энтузиазма. Кажется, ваш отец не выполнил какие-то работы, которые обещал сделать.

Энн оставила это замечание без ответа. То, что сказал Тарр, мало ее интересовало.

Тарр искоса взглянул на нее.

— Где вы работаете?

— Преподаю в школе.

— Вы не походите ни на одну из моих прежних учительниц,— заметил Тарр.— Мне даже захотелось снова поучиться.

— Вы тоже не походите ни на одного из моих учителей,— язвительно парировала Энн.

Помолчав, Тарр спросил:

— Вас зовут мисс Нельсон, значит, вы не замужем?

— В настоящее время — нет.

— Похоже, у нас с вами одни проблемы,— сказал Тарр.

Это замечание озадачило Энн, и несколько минут они провели в молчании.

Проехали Сан-Рафаэль. Дорога шла теперь по району, который застраивался новыми домами, затем резко повернула, и навстречу понеслись виноградники, перелески с дубами и эвкалиптами, поля и фермерские усадьбы. Холмы стали круче и живописнее, у обочины появились сосны и ели.

В десяти милях от Сан-Рафаэля дорога свернула к старому бревенчатому мосту и побежала по поселку Инисфэйл. На главной улице располагались обычные для такого населенного пункта учреждения, в поселке было еще три-четыре улицы, которые образовали ряды просторных жилых домов, обсаженных деревьями. На краю городка Тарр свернул направо, на Невилль Роуд, и после двух-трех поворотов покатил по самой середине длинной, поросшей деревьями долины.

Наконец инспектор указал на стоящий в конце долины дом в стиле ранчо, над домом возвышались четыре мощных дуба.

— Здесь жил ваш отец.

Энн внезапно охватило беспокойство, и она не нашлась что ответить.

Тарр свернул на дорожку, ведущую к дому, и припарковал машину под самым большим дубом. Энн медленно выбралась наружу. Неприятное, беспокойное чувство усиливалось. Она прогнала от себя воспоминание о неживом лице отца и, заставив себя расслабиться, осмотрелась. Дом выглядел опрятно и не навевал мыслей о модернистских ухищрениях; у него не было даже «своего лица» — такой же, как дома, во множестве встречавшиеся им по дороге из Сан-Рафаэля: темно-коричневый, из досок, фасад и оштукатуренные боковые стены, над крышей — труба из старых кирпичей. Сад являл собой зрелище безотрадное: клочок лужайки да ряд недавно высаженных кустов; все это — за оградой, как попало поросшей лавром. В гараже стояла обшарпанная зеленая машина — несомненно, тот «плимут», о котором шла речь в документах отца.