Онлайн книга «Слепой цирюльник»
|
А вот это, джентльмены, уже весьма примечательный выбор, когда вы стараетесь скрыть чье-то отсутствие от всего-навсего сотни пассажиров. Почему же он не мог допустить никакого расследования? Как он надеялся убедить следователей, что никто не исчезал? Прежде всего задайте себе вопрос: кем была эта девушка? Она не могла путешествовать одна – одинокие пассажиры недостаточно тесно связаны с кем бы то ни было, чтобы след среди сотни пассажиров привел бы прямо к убийце, из-за чего ему и пришлось обставить все так, будто девушки никогда не существовало; кроме того, исчезновение одинокой пассажирки заметили бы в первую очередь. Она не могла и путешествовать с родными, ведь, как проницательно указал капитан Уистлер, о ее исчезновении сразу бы кто-нибудь заявил. Следовательно, она ехала с одним-единственным спутником – с убийцей. В качестве жены, компаньонки, да кого угодно. Убийца надеялся скрыть ее исчезновение, во-первых, потому, что она наверняка ни с кем не познакомилась на борту и все время проводила только в его обществе. Это означает, что убийца редко выходил из каюты, если выходил вообще. Он надеялся скрыть ее исчезновение, во-вторых, потому, что его положение делало его недосягаемым для любых подозрений – не иначе, – и потому, что он сам был жертвой вора, что отвлекало от него внимание. Однако, если все это верно, почему же он не мог допустить расследования? И тут ответ напрашивается сам собой: он мошенник, который и без того тратил много сил, выдавая себя за другого. Если вы дадите себе труд поразмыслить, какой пассажир путешествовал с единственной компаньонкой, какой пассажир все это время не покидал своей каюты, какой пассажир, занимая высокое положение, был вне подозрений, какой пассажир стал жертвой вора и, наконец, какого пассажира у нас есть причины подозревать в мошенничестве, то весьма примечательно, что это снова приводит нас к лорду Стертону. Все это выстроено на улике в виде чистого полотенца, на невидимости девушки. Впрочем, это снова совпадение, ничем не подкрепленное, хотя мы мгновенно находим кое-что еще. Я имею в виду опасную бритву, опрометчиво оставленную под матрасом… Мистер Немо, который все это время мусолил свою сигару, развернулся и по очереди оглядел всех. На его бледном лице до сих пор читалась рассеянность, но сейчас по нему расплылась такая обворожительная и любезная улыбка, что Морган содрогнулся. – Я перерезал горло этой сучке, – признал Немо, чиркнув по воздуху своей сигарой. – Так ей гораздо лучше. И куда удобнее мне. Да-да, приятель, – продолжал он, обращаясь к уставившемуся на него Хамперу, – так и запишите. Хотя лучше, конечно, бить по голове. Один хирург как-то объяснил, куда целить. Если натренироваться, будешь попадать в нужное место. Однако с ней этот номер не прошел. Пришлось взять одну бритву Стертона из набора, а остальные выбросить. Было жалко. Такой набор опасных бритв, должно быть, стоит больше сотни фунтов. Он затрясся от смеха, приподнял над головой котелок, словно выказывая свое почтение, заухмылялся, затопал ногами и потребовал себе еще выпивки. – Да, – произнес доктор Фелл, с интересом рассматривая его, – именно это я и подразумевал. Я говорил моему молодому другу, что следует иметь в виду не одну бритву, а семь, набор. Я предложил ему поразмыслить о наборе опасных бритв, невероятно дорогих, с резьбой, с серебряной инкрустацией, с ручками из черного дерева, явно сделанных на заказ. (См. с. 84.) Они не могли принадлежать обычному человеку. Их владельцем, как утверждает моя подсказка о семи бритвах, должен быть любитель дорогих безделушек, купивший изумрудного слона, «потому что это любопытный раритет, баснословно дорогой»… (См. с. 14.) И эти бритвы возвращают нас снова к вопросу о том, кто такая эта девушка. |