Книга Слепой цирюльник, страница 135 – Джон Диксон Карр

Федеральный агент считает – так же как и врач, – что на борту вашего судна самозванец…

– Смысл, – продолжал доктор Фелл, смяв бумагу, – совершенно меняется. Ну а «большое влияние медиков» попросту означает, что лечащий врач недоволен; хотя его пациент, утверждающий, будто он и есть Стертон, явно не в себе, сам доктор верит ему, и они вынуждены считаться с его мнением. Но боже правый! Неужели вы всерьез решили, что, окажись доктор Кайл убийцей, на его защиту встанут все медики? Даже любопытно, стал бы кто-нибудь рассматривать столь абсурдную идею. Это же относится к Стертону! Пора уже покончить с этой легкой неразберихой. Давайте выстраивать доказательства по порядку, пока вы не поймете, что это не мог быть кто-то другой; пора уже наконец перейти к чертовски убедительному доказательству.

Он сердито швырнул бумагу на стол:

– Вот вы приходите к Стертону, чтобы успокоить его после потери изумруда. Видите вы его секретаршу? Нет! Вы слышите, как он вроде бы разговаривает с кем-то за закрытой дверью спальни. (См. с. 146.) И хотя вы не производите никакого шума и не переговариваетесь, он выскакивает вам навстречу и закрывает за собой дверь. Он поджидал вас, чтобы разыграть представление. Ошибка – не те комнаты – вот в чем: почему он работает в спальне? Не в гостиной, где он очевидно лежал в окружении своих аптечных пузырьков, где устроил себе логово. Просто ему необходимо скрыться от вас…

Морган услышал резкий смех мистера Немо и ровное шуршание ручки по бумаге, однако доктор Фелл невозмутимо продолжал:

– Следующий момент – освещение: занавески вечно задернуты, на плечах плед, на голове шляпа, постоянно спиной к свету. (См. с. 147.) Затем прямое указание на личные вкусы: драгоценная игрушка с глазами из настоящих рубинов, которая подмигивает и улыбается вам, когда он намеренно постукивает по ней, дурача вас; и все равно вы не замечаете связи между кивающей головой мандарина и безобразно дорогими опасными бритвами. (См. с. 147–148.) И что же происходит, – произнес доктор Фелл, резко стукнув своей тростью по столу, – когда вы с капитаном Вальвиком и миссис Перригор отправляетесь с невеселой миссией искать пропавшую девушку? Вы прочесали весь лайнер, однако по простоте душевной не потребовали личной встречи с секретаршей Стертона; вы пришли туда, задали вопрос и позволили ему выставить вас из каюты без всяких дальнейших объяснений! (См. с. 151.) – После паузы доктор Фелл развернулся и поглядел на инспектора Дженнингса. – Я закругляюсь, Дженнингс. Подозреваю, вы вообще ничего не понимаете?

Инспектор невесело улыбнулся:

– Понимаю все, до последнего слова, сэр. Именно поэтому я вас и не прерываю. Этот Немо потчевал нас своей историей всю дорогу. Все сходится. Верно, Немо?

– Вздор, вздор, вздор! – проскрежетал Немо, гнусно радуясь своей столь точной имитации. – Чокнутый капитан Уистлер. Подать в суд на пароходство! И все-таки мне интересно… Да, инспектор?

Инспектор, прикованный к арестованному наручниками, как-то странно всматривался в него. Казалось, ему хочется отодвинуться подальше от Немо.

– Что ж, отличная вышла шутка, – произнес он холодно. – Но тебя за это вздернут, грязная ты скотина. Продолжайте, доктор Фелл.

Немо выпрямился в кресле.

– Я убью вас за это в один прекрасный день, – отозвался он так же холодно. – Может быть, завтра; может быть, через день; может быть, через год. – Его взгляд блуждал по комнате, лицо сделалось еще бледнее, и он тяжело дышал. Морган чувствовал, что своей отчаянной веселостью он пытается подбодрить себя. – Хотите, теперь я скажу? – спросил он внезапно.