Книга Слепой цирюльник, страница 57 – Джон Диксон Карр

– Никакая это не чушь! – возмутился капитан несколько запальчиво. – Именно так он мне сказал. Йа не знаю, как оно действует, но им можно убивать в темноте комаров. Он говорит, это революция в деле уничтожения насекомых, и он хочет называть его «Русалка». Говорит, еще им можно убивать постельных клопов, тараканов, уховерток, гусениц, красных муравьев, слепней…

– Не сомневаюсь, – прервал Морган, – что эта штука позволит с шестидесяти ярдов разнести таракана. Но вернемся к нашей теме. Имеет это к нам отношение или нет, но сейчас у нас более насущная проблема. Доктор Кайл, шкипер, этим утром не нашел у себя в каюте изумруда. Спасибо вам и Кошмару Бермондси, мы доказали, что Слепой Цирюльник не мог прокрасться туда и унести драгоценность, значит… остаются Перригоры. Они наша последняя надежда. Конечно, его обнаружили Перригоры! Именно поэтому Пегги до сих пор сидит с ними…

Уоррен похлопал его по руке.

– Она как раз сейчас подает нам знаки, – сообщил он, понижая голос. – Только не оборачивайся слишком открыто, однако взгляни. Нет, минутку. Это вовсе не тайный знак. Она хочет, чтобы мы подошли к их столу.

– Так изумруд нашли те, другие люди? – уточнил Вальвик, оборачиваясь через плечо. – Ха! Тогда все в порядке. А йа-то переживал.

– Господи! Как я на это надеюсь! – лихорадочно пробормотал Морган. – Однако Пегги что-то не особенно довольна. Доедайте свой завтрак, шкипер, а потом подходите к нам. Будь наготове, Кёрт. Ты уже дочитал ту статью?

– Разумеется, – резко отозвался Уоррен. Он продолжал говорить уголком рта, пока они шли через танцевальную площадку к другому столу. – И впредь я не позволю острить по поводу моего образования. Я запросто могу пересказать, о чем там говорится. Похоже, дядя Пегги сейчас на вершине. Как классического драматурга, его можно сравнить с восьмицилиндровым авто, не было никого подобного ему со времен Мольера. И если какой-нибудь наглец попытается раскритиковать его бесценные строки, то сможет выдать лишь неизбежное je ne sais quoi^[20]. Могу еще предположить, что были привнесены мастерские штрихи реализма в речь, скажем, такого живого, дышащего персонажа, как Рыцарь Роланд, или же коварного Банхамбры, мавританского султана, и этот элемент образной силы…

– Элемент, – произнес громкий, четкий голос мистера Лесли Перригора во плоти, – образной силы. И все на этом.

Морган оглядел его сверху вниз: тот, напряженно выпрямившись, сидел за столом, тыча зубцами вилки в скатерть и про-го-ва-ри-ва-я слова сквозь стиснутые зубы. И не было ничего женоподобного или томного в мистере Лесли Перригоре – как раз эта черта больше всего выводила Моргана из себя в интеллигентской породе. Мистер Перригор выглядел так, словно запросто мог бы отработать судовую вахту или остановить понесшую лошадь. Длинный как жердь, с жиденькими светлыми волосами, крючковатым носом и остекленевшим взглядом, он просто говорил. И смотрел в никуда. Он, казалось, находится где-то далеко. И если бы не трепетание блондинистых усиков, можно было бы поклясться, что это фокус чревовещателя. Впрочем, единожды начав, он не выказывал намерения умолкнуть.

Поток вздора размеренно стекал с губ мистера Перригора краткими каденциями, и Пегги удалось прервать его только тогда, когда Перригору пришлось подкрепить себя глотком воды со льдом. Она произнесла: