Книга Тайна старого морга, страница 96 – Стелла Даффи, Найо Марш

Аллейн хотел сказать кое-что еще, но ей было слишком больно, и он отпустил ее. Он верил, что она не оставит надолго больницу и пациентов, и полагал, что ей сейчас отчаянно требуется тихий уголок и несколько минут покоя и уединения. Пускай она это получит.

– Бедная женщина, – услышал он свой голос будто со стороны и выругался себе под нос: на самом деле сейчас нет времени на переживания за других людей, совершенно нет времени. Он подождал, чтобы дать ей время пересечь двор, а затем открыл дверь офиса и тихо окликнул верного Бикса: – Сержант! Пришла пора опробовать ваши фонарики.

Вернувшись в транспортный отдел, Аллейн сразу почувствовал атмосферу тревоги под внешним спокойствием. Розамунда полулежала на диване, закинув руку за голову, но, несмотря на расслабленную позу, глаза у нее были недобрые, настороженные. Сара Уорн собрала бумаги, сброшенные на пол, и ее стол вновь являл собой образец деловитости. Доктор Хьюз пересел заметно ближе, хотя взаимная неловкость еще не исчезла. Работа у Сары так и кипела, однако Аллейну показалось – девушка трудится с той сосредоточенностью, которая угрожает вспышкой ярости при малейшей попытке вмешательства. Мистер Глоссоп и отец О’Салливан сидели очень прямо на деревянных стульях. Они не дремали и не разжимали губ, не сводя взгляда с ровно тикавших настенных часов, словно завороженные проходящими минутами. Аллейн и сам посмотрел на часы, и плеснувшая в душе тревога заставила его сразу пожалеть об этом. Сандерс и молодой Сидни Браун стояли по бокам окна, выходившего на больничный двор. Аллейн на секунду задержал взгляд на отражении их лиц, задавшись вопросом, заглядывают они себе в душу или нетерпеливо высматривают «розовоперстую Эос». Обуреваемый своими мыслями, капрал Брейлинг застыл у дивана Розамунды мрачным часовым. Рядовой Поусетт подпирал стену; на его лице читалось ожесточение, смешанное с досадой.

– Боюсь, мне придется еще немного злоупотребить вашим терпением, – сказал Аллейн, когда присутствующие один за другим повернули к нему головы. Сара Уорн обернулась последней, через силу оторвавшись от своих бумаг. – Солдаты, мне нужно переговорить с вами троими. Немедленно.

Аллейн видел, как выздоравливавшие переглянулись: в их взглядах читалась тревога и покорность судьбе. Что бы это ни значило, детектив не усомнился, что вот-вот услышит подтверждение минимум одной тайны. Еще он заметил, что, когда Сандерс отошел, Сидни Браун повернулся ко всем спиной и уставился в темное оконное стекло. Аллейн готовился выслушать сетованья Глоссопа, язвительные колкости Розамунды и ворчание викария, но ничего такого не последовало. Видимо, усталость взяла свое или же шок от недавнего скандала пересилил личные обиды и смысл ночных событий начал доходить до сознания присутствующих. За многолетнюю службу в Скотленд-Ярде Аллейн убедился: зачастую нужно несколько часов, чтобы подозреваемые поверили в реальность преступления: они столько сил тратят на горячие заверения в своей невиновности, что не сразу ощущают бремя случившегося; однако стоит реальности достучаться до сознания, как на смену горячности приходит подавленность.

Аллейн попросил Брейлинга и Бикса подождать и увел Сандерса и Поусетта в канцелярию. Там они встали друг напротив друга: Сандерс нервно переминался, Поусетт хмурился, а Аллейн, самый старший, молча ждал.