Книга Тайна старого морга, страница 93 – Стелла Даффи, Найо Марш

– До рассвета осталось меньше трех часов, инспектор, это ужасный поворот, – сказала она.

– Ради всего святого, – раздраженно ответил он, – неужели вы думаете, что я не понимаю? Эта кучка задерживает расследование и ставит палки в колеса всю чертову ночь – можно подумать, что некоторые из них делают это специально.

Ответ Аллейна прозвучал на удивление резко, и сестра Камфот на мгновение порадовалась – столько всего произошло за этот вечер, она боялась, что потихоньку сходит с ума, пытаясь сохранять спокойствие, когда все вокруг теряют голову. В эту секунду она почувствовала облегчение, поняв, что детектив тоже озабочен, а затем взволновалась еще больше. Если сам инспектор встревожен – сможет ли она вести себя так, словно подобные происшествия – дело обычное? И пока главная медсестра лежит… нет, ей не хотелось об этом думать.

Она вновь прикусила губу и нахмурилась.

– У нас мало времени.

– Должно хватить, – мрачно ответил Аллейн. – Я целую неделю торчал взаперти в этом странном месте, ожидая момента, когда смогу взять нашего шпиона или шпионов с поличным, чтобы вот так все бросить из-за нелепой цепочки событий, каждое из которых и само по себе достаточно ужасно, но которые в совокупности складываются в такой фарс, на который зрители не пошли бы даже в провинции. Итак, сестра, – продолжил он, садясь и доставая блокнот, – расскажите мне все, что я должен знать.

После чего сестра Гертруда Камфот, доверенное лицо и связной старшего детектива-инспектора Аллейна в больнице Маунт-Сигер, сообщила ему все подробности о трех людях, подозреваемых ею в шпионаже, который они надеялись раскрыть и пресечь на месте, в идеале до того, как над равнинами взойдет жаркое летнее солнце.

– Когда меня попросили взяться за это дело, я охотно согласилась, инспектор.

– Понимаю.

– Мне польстило, что председатель больничного совета поверил в меня и счел достаточно надежной для этой роли.

Аллейн кивнул, вспомнив слова председателя: «Когда больница стала военным объектом, нам пришлось убедиться, что среди сотрудников есть кто-то, кому мы можем доверять. Я знаю семью Камфот много лет. Гертруда чертовски любопытна и чопорна, но это и к лучшему: готов спорить, что от ее внимания ничего не ускользнет».

Сестра Камфот продолжала:

– Но когда вы прибыли сюда с сообщением, что кто-то из персонала или пациентов подозревается в шпионаже, я не могла в это поверить. Не хотела верить. Но сделала все, что могла, – снабдила вас списками и графиками дежурств, предоставила подробные сведения обо всех, кто, на мой взгляд, имеет хоть какое-то отношение к больнице…

– Вы мне чрезвычайно помогли, – вставил инспектор.

Природная подозрительность сестры Камфот вкупе с ее вниманием к деталям делали ее неутомимой внутренней осведомительницей. Непростая задача Аллейна сразу после его появления в больнице начала решаться: сестра предоставляла ему свои записи с подробным описанием обычных проступков на всех рабочих местах, включая опоздание сотрудника на пять минут, плохое поведение выздоравливающих солдат, подозрительную невнимательность сиделок. Инспектор добросовестно пытался определить, что из этого является рутинными грехами, а что имеет возможные признаки подлинного шпионажа. Эта работа занимала довольно много времени, но странным образом казалась ему успокаивающей. По крайней мере, он не сомневался, что сестра ничего не упустила… До сегодняшнего вечера, когда Аллейн обнаружил, что сестра Камфот хранит свой собственный секрет – который, вероятно, и сделал ее слепой к возможному преступлению одного конкретного подозреваемого.