Книга Десять чайных чашек, или Убийство павлиньими перьями, страница 68 – Джон Диксон Карр

Мастерс медленно обвел всех глазами.

– Вы пытаетесь убедить меня, оба… – начал он.

– Репетиция, – проворчал Г. М. – Это ясно как божий день. Видите ли, Мастерс, мне показалось совершенно невероятной сцена, когда человек яростно угрожает кому-то, причем упоминая собственную невесту, а его камердинер в это время безмятежно расставляет выпивку на стоящем рядом столике, не говоря уже об официанте, который с интересом наблюдает в дверях, дожидаясь паузы, чтобы сообщить, что ужин готов. Так же маловероятным я счел и то, что Китинг, приглашая Гарднера на обед, попросил того захватить с собой старинный револьвер только для того, чтобы попытаться его пристрелить. Этот шикарный пистолет выглядит как театральный реквизит. Как и рассказанная нам история.

– Спасибо, – сказал Гарднер. – Именно так все и произошло. Не верите мне на слово, спросите Бартлетта и Хокинса. Чего я не могу понять…

– Хочу напомнить вам, сэр, – возразил Мастерс, – что, согласно нашим источникам, был произведен вовсе не шуточный выстрел. Он даже разбил бокалы.

– Минуточку. – Гарднер набрал телефонный номер, и с кем-то коротко переговорил. – Позвольте, инспектор, я объясню, что произошло. На самом деле мы вовсе не собирались использовать револьвер в нашем убийстве. Я должен был заколоть Френсис оловянным кинжалом. Вэнс позвонил мне в понедельник днем. Пригласил на ужин и попросил принести мой самый красивый пистолет, заряженный холостыми патронами. Когда я пришел, он посвятил меня в свой великий план и показал кинжал.

Полагаю, вам рассказали, какой сложной должна была быть эта игра. Не просто «где-ты-был-в-такой-то-момент». По новым правилам, убийца должен был оставить существенную улику, которая, при правильной интерпретации, привела бы прямо к нему…

Г. М. приоткрыл глаза.

– Интересно, – пробормотал он. – Похоже, сынок, труднее разобраться в подоплеке этого дела, чем найти решение. Убийца должен оставить существенную улику… Кто же предложил это маленькое усовершенствование?

– Я, – ответил Бенджамин Соар.

Он сказал это с каким-то мрачным удовольствием, но не стал вдаваться в подробности.

– Да, но это требует недюжинной изобретательности, не так ли? То есть, наверное, непросто придумать улику, которая при должном размышлении укажет на убийцу, но которая ничего не значит на первый взгляд?

– О, мы изобретательные люди, – заметил Гарднер с обезоруживающей улыбкой. – Сами посудите. Мы спланировали версию «убийства левой рукой». Видите ли, в реальной жизни я не левша, и всем это известно. Изюминка этого дела – доказать чью-то леворукость. Когда я «убивал» Френсис, она должна была прижимать кинжал к груди под таким углом, чтоб детектив смог определить, что действовал левша. Конечно, само по себе это ничего не доказывает. Тогда детектив проверяет всех подозреваемых, и все они оказываются правшами. Он движется к кульминации медленно, с помощью долгих допросов. Потом… Лучше я вам покажу. Инспектор, я вижу, вы носите булавку для воротника?

– Не вижу во всем этом ни малейшего смысла, и это факт. Булавки… И при чем тут булавка? – вскинулся Мастерс.

– Ну вот, к примеру, знаменитая английская булавка под вашим галстуком. Вы втыкаете кончик этой штуки с одной стороны воротника и вытаскиваете с другой, а потом застегиваете, – объяснил Гарднер с неуклюжей серьезностью. – Взгляните на свою. Вы ведь правша, не правда ли?